Клоуны и Шекспир
Шрифт:
Правда, установить запорное устройство сам не смог – по причине кривоватых ручонок, растущих из голландской упитанной задницы. Василич, добрая душа, сбегав за дрелью, шурупами и дюбелями, помог. А, как же иначе? Буровик буровику, как известно, друг, товарищ и брат…
Через две недели произошло маленькое чудо.
– Объявляется выходной. Вернее, сразу два. То есть, на две стандартные четырёхчасовые смены, – объявил во время приёма пищи Ванроуд. – Существует авторитетное мнение, что наша скважина начала отклоняться в сторону от намеченной траектории. Прилетели геофизики. Будут опускать вниз всякую хитрую аппаратуру. Что-то там измерять. Так что, на ближайшие двадцать четыре часа все свободны. Отдыхайте, бродяги. Желательно, с пользой. Например, организуйте международный шахматный турнир…
– Повезло, однако, – облегчённо вздохнул Лёнька. – Сегодня же у нас семнадцатое июля, день моего рожденья. Говорят, что в такой знаменательный день имениннику нельзя работать.
– Плохая примета? – насмешливо прищурился Даниленко.
– Угадал, она самая.…Кстати, а где твой, то есть, мой подарок?
– Обязательно будет, – заверил приятель. – Минут через двадцать поднимайся на верхнюю палубу. Увидишь…. Ты, ведь, последние лет десять-двенадцать день рожденья отмечал сугубо на рыбалке?
– Конечно. Разве бывает по-другому?
– Вот, и я про то же. Ладно, пошёл. Дела. А ты, брат, пока чайку попей. Со свежими норвежскими плюшками и пирожками, понятное дело. Встретимся наверху…
Через оговорённые двадцать минут Макаров направился на верхнюю палубу. Неторопливо поднимаясь по ступеням узкой лесенки, он слегка насторожился – сверху доносились странные звуки:
– Хр-р-р! Хр-р-р! Хр-р-р!
Выбравшись на палубу, Леонид радостно улыбнулся – возле алюминиевых перилл, ограждающих буровую платформу по периметру, располагалась жёлто-голубая надувная лодка, уже накаченная на четыре пятых, а «хрюкающие» звуки издавал – под воздействием мускулистой ноги Тиля – компактный насос, именуемый в простонародье «лягушкой».
– Бытовой консерватизм – отличная штуковина, заслуживающая искреннего уважения, – небрежно оттолкнув насос в сторону и тщательно завернув пробку на лодочном клапане, известил Серёга. – У тебя, братишка, наличествует устойчивая привычка – праздновать день рожденья именно на рыбалке?
– Имеется, – подтвердил Лёнька. – Только лодки маловато будет. Ещё, как минимум, удочки нужны.
– Достал. Поль Ларсен, местный завсклада, мужик запасливый. Судя по всему, у него есть абсолютно всё. Выдал две надёжные удочки для ловли в отвес. Лески на катушках намотано метров по семьдесят-восемьдесят. Имеется коробочка со стандартными блёсенками. Кстати, сегодня на море, как раз, наблюдается полный штиль. Идеальная погодка. Следовательно, обойдёмся без якоря.
– А, на что мы будем рыбачить?
– Вот, миска с креветками. Я их разморозил в микроволновке…. Ну, как тебе дружеский подарочек?
– Шик и блеск. Спасибо большое.
– Не за что. Заходите ещё. Где дальновидность только подводила [11] …
Они прошли в «гардеробную», переоделись в рабочие спецовки – ярко-красные клеёнчато-брезентовые штаны и куртки, а на ноги надели тёмно-зелёные резиновые (полихлорвиниловые?) сапоги.
– Может, под куртки напялим по тёплому свитеру? – предложил Тиль. – Сегодня, конечно, не холодно, на уровне плюс двенадцати. Но, всё же, Северное море. От него, родимого, всего можно ожидать.
11
– Цитата их трагедии Вильяма Шекспира – «Гамлет».
– Напялим, не вопрос, – согласился Макаров. – Жаль, что выпить нечего. Непорядок.
– Здесь, извини, ничем помочь не могу. Сухой закон, будь он неладен…. Так, пошли на кухню. Захватим чего-нибудь пожрать.
На кухне к ним неожиданно подошёл рыжебородый Ванроуд – первым делом, попросил далеко не отплывать от буровой платформы, после чего поздравил Леонида с днём рожденья, оглянувшись по сторонам, вручил фляжку из нержавейки, наполненную коньяком и, заговорщицки подмигнув, попросил:
– Никому, пожалуйста, не рассказывайте. Пусть этот алкогольный момент, злостно нарушающий бытовую дисциплину, останется между нами…
Они – с помощью Вовки, Василича и длинной верёвки – спустили резиновую лодку на воду. Потом набросили наплечные сумки с продовольствием, удочками и прочим, закрепили за спинами по веслу и – по узкой специальной лесенке, надёжно приваренной к одной из «ног» платформы – полезли вниз.
– Ни чешуи вам, ни хвостика! – традиционно пожелал Василич.
– К чёрту! – отозвался Лёнька.
Над морем царило полное безветрие. Серые воды размеренно покачивались – словно фруктовое магазинное желе, случайно упавшее на пол. Светло-жёлтое северное солнышко боязливо проглядывало через узкий просвет в белых кучевых облаках.
Когда лодка отплыла от платформы метров на двести пятьдесят, Тиль перестал грести и предложил:
– Давай, здесь попробуем?
– Попробуем, – привязывая к концу лески узкую светлую блесну, согласился Лёнька. – Почему бы и нет? Смотри-ка ты, лодка застыла на месте, словно мы стоим на якоре.
– Ветра нет, всякие течения отсутствуют…. Держи креветки.
Тяжёлая блесёнка уверенно ушла под воду. Макаров принялся сматывать с катушки леску, тихонько считая:
– Примерно метр, второй, третий, четвёртый…. Удар! Есть контакт!
Несколько движений руками, и у него в ладонях оказалась небольшая – грамм на сто пятьдесят – серебристая рыбёшка.
– Кажется, ставридка, – предположил Тиль. – Хотя, могу и ошибаться. В морской рыбе – в отличие от озёрной и речной – я мало что понимаю.
– Ставридка, так ставридка. Ничего не имею против. Дай-ка мне пустой полиэтиленовый пакет. Ага, спасибо. Продолжаем наш процесс…
Клёв был активным и весёлым. Через полчаса в пакете бодро прыгало около двадцати шустрых рыбёшек.
– На пару сковородок уже наловили, – одобрил Лёнька. – Только мелковата, на мой частный взгляд, добыча. Хотелось бы поймать что-нибудь посолиднее. Воспользуюсь, пожалуй, озёрным опытом…
Он ловко и непринуждённо насадил на крючки тройника по несколько жёлто-чёрных глаз ставриды, бросил блесну за борт и стравил с катушки порядка двадцати метров лески.