Клуб адского огня
Шрифт:
— Шутите!
— Нет. А ведь все считали, что тут остались только слепки. И вдруг — вот те на! Один оригинал сохранился. Его распознали, несмотря даже на толстый слой белой водоэмульсионной краски. Рельеф извлекли, отвезли в Лондон, почистили и выставили на аукцион Кристи. Его купил японский маклер, действовавший, по-видимому, от имени какой-то религиозной секты. И выложил без малого восемь миллионов фунтов. Наивысшая цена, которую когда-либо платили за древности. Et voil`a.
Они вышли на берег реки. Солнечные блики, пробивавшиеся сквозь кроны деревьев, играли на быстрых водах Стура.
— И все же я не понимаю. — Форрестер нагнулся,
— Помните, что я вам на днях говорил по телефону?
— О езидах и Черной Книге? Но ведь не может быть, чтобы они искали ее.
— Нет, вполне может. Видите ли, Остин Генри Лейярд был одним из самых первых представителей западного мира, вступивших в контакт с езидами. Это случилось в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году. Он вел раскопки на севере Ирака, в Уре и Ниневии. Юные годы современной археологии. Там он и услышал об удивительной секте, сосредоточенной близ Мосула, неподалеку от Дахука. Лейярд познакомился с езидами. Они пригласили его в Лалеш, свою священную столицу, расположенную в горах. До сих пор довольно опасное место.
— По крайней мере, негостеприимное.
— И что он там делал?
— В том-то и вопрос. Известно, что ему позволили присутствовать на некоторых из самых тайных церемоний. Насколько я знаю, до и после него такой чести не удостаивался ни один посторонний человек.
— Так что же, ему отдали Черную Книгу?
Де Савари улыбнулся.
— Сразу видно детектива! На первом месте работа. Да, есть и такая гипотеза. Чтобы добиться такого приема у езидов, Лейярд должен был установить очень близкие отношения с ними. Есть и предположение, что он вывез Черную Книгу. Оно основывается на легенде, согласно которой Книга попала в Англию.
— Значит, если он ее вывез, то должен был доставить сюда, в дом, выстроенный специально для лучших находок, которые он оставлял себе, верно?
— Vraiment! [22]
Форрестер нахмурился.
— Но мы вроде пришли к выводу, что Черная Книга уже была у Иерусалима Уэйли. Каким же образом она могла оказаться у Лейярда?
Де Савари пожал плечами.
— Кто знает? Может быть, Иерусалим Уэйли заблуждался, считая, что Книга хранится у него. Может быть, он вернул ее езидам, и век спустя она оказалась у Лейярда. И ее возили туда-сюда. Лично я думаю, что Книга находилась у Иерусалима Уэйли, а Лейярд — просто-напросто ложный след.
22
Совершенно верно (фр.).
— Но главное — мы можем теперь принять как версию: банда ищет именно ее. Иначе зачем было им сюда приезжать? Выходит, дело может быть и не связано напрямую с «Клубом адского огня». На самом деле банда ищет Черную Книгу езидов. Вот настоящая цель.
— Да.
Форрестер присвистнул — чуть ли не весело. И хлопнул де Савари по плечу.
— Спасибо, Хьюго, что приехали.
Де Савари улыбнулся, испытав при этом укол совести. Его ноздри еще ощущали запах лишенного покровов человеческого мяса.
Крики, раздавшиеся в тихой роще, показались особенно громкими.
— Ангус! Ангус!!!
Над откосом что-то происходило. Тот же крик вновь разнесся по парку. А затем — еще. Крики приближались.
Де Савари и Форрестер вскарабкались на откос.
И призывал на бегу какого-то Ангуса.
— Это проводник собаки, — объяснил Форрестер. — Упустил своего пса. Эй, Джонсон! Где пес?
— Сэр! Сэр, он должен быть где-то здесь, — отозвался констебль, не замедляя бега, — рядом с вами!
Де Савари обернулся и увидел большую собаку, галопом мчавшуюся к школьным зданиям. Увидел и опять встревожился. Собака несла что-то в зубах. Что-то длинное, неприятно серое и скользкое на вид. Что это могло быть? Выглядело оно очень странно. У профессора даже мелькнула совершенно невероятная, вернее, дикая мысль, будто ищейка изловила привидение.
Он бросился наперерез собаке. Пес повернулся и приготовился защищать добычу. Когда де Савари подошел поближе, пес зарычал.
Профессор пожал плечами, остановился в нескольких шагах и посмотрел на лежащий на земле предмет. Собачья находка выглядела как длинная, сильно разлохмаченная, дырявая тряпка.
Это была человеческая кожа.
33
Роб находился в Дахуке уже десять дней. Таксист из Хабура не согласился везти его дальше.
Поначалу журналист даже обрадовался этому. Дахук оказался довольно приятным и оживленным курдским городом; заметно беднее Шанлыурфы, зато здесь не чувствовалось турецкого владычества. Хорош был Дахук еще и тем, что в нем явно и откровенно присутствовали езиды. Имелся даже Езидский культурный центр — большое обветшавшее здание оттоманской эпохи в предместье города, — где кипела жизнь. Несколько дней Роб слонялся вокруг этого центра. В нем было полно хорошеньких, улыбчивых темноволосых девушек в длинных одеяниях, обильно украшенных вышивкой, и хохочущих парней в футболках с эмблемой «Барселоны».
На стене вестибюля красовалось изображение Мелек Тауса, ангела-павлина. Впервые увидев его, Роб минут десять не мог отвести взгляда. Странной безмятежности было исполнено изображение бога-демона, падшего ангела с роскошным изумрудно-аквамариновым хвостом. Тысячеглазым хвостом.
Усатые езиды в Центре отнеслись к журналисту настороженно, однако не сказать, что неприветливо, и даже угощали чаем и фисташками. Два-три человека могли изъясняться на ломаном английском языке, еще несколько владели немецким. Выяснилось, что в Германии много езидов. «Нас уничтожают в других местах. Здесь у нас нет будущего. Теперь только вы, христиане, можете нам помочь…»
А вот любые вопросы, связанные с их верой, езиды обсуждать упорно отказывались. Стоило Робу завести разговор о Черной Книге, или о Шанлыурфе, или о санджаке, или о поклонении Мелек Таусу, как лица собеседников принимали либо отсутствующее, либо недовольное, либо непонимающее, туповатое выражение. Усачи начинали говорить отрывистыми репликами и переставали подносить ему блюдца с фисташками.
Еще одним раздражающим фактором оказался сам Лалеш. Выяснилось — Роб сердился на себя, что не разузнал заранее и слишком поспешно ринулся в поездку, — что в Лалеше на самом деле никто не живет. Это священный город в самом прямом смысле слова: призрачный город, предназначенный для ангелов, город для сакральных сущностей — святых духов, древних текстов, почитаемых усыпальниц. Вокруг Лалеша было много густонаселенных деревень, но в свою столицу езиды являлись только для молитвы, или поклонения, или для того, чтобы провести там праздник. Так что чужак не мог остаться незамеченным.