Клуб грязных девчонок
Шрифт:
Ay, mi'ja, вот как все это случилось: я отыскала в сети телефон отца, позвонила и сказала, как отношусь к тому, что он со мной делал. А потом простила и испытала огромное облегчение. Он ответил, что уходил от нас под большой мухой. Потом нашел своего Бога, перестал пить, но так стыдился своего поступка, что не решался посмотреть мне в глаза. Не знаю, насколько я поверила этой части его рассказа, однако обрадовалась, что все позади и больше не надо мстить Хуану за то, что сделал со мной и с матерью отец.
Отец приехал на свадьбу.
И мне оставалось только
Все расселись по местам. Мы с Хуаном на задрапированном тканью с фестонами небольшом возвышении. Подруги вставали одна задругой и произносили тосты. Я понимала, что нарушаю традиции, но, когда они закончили, поднялась и ответила sucias.
– Вы прекрасно понимаете, что без вас эта свадьба не состоялась бы, – сказала я. Они выложили на нее порядком денег. – И хочу вас всех поблагодарить.
Они вместе дали мне двадцать тысяч долларов. А в Штатах свадьба обошлась бы вдвое дороже. Знаю, знаю, не такая уж тупая, Пуэрто-Рико тоже территория Штатов. Но если ты сама из Пуэрто-Рико – настоящая пуэрториканка, – то воспринимаешь свой народ как народ. Лорен при всех своих проповедях этого не понимает. Пуэрто-Рико больше нация, чем США, по крайней мере в моих чувствах.
– Вы кучка отвратительных богатых грязнуль, – заявила я. – Как вы докатились до такого?
– Ты забыла, я совсем не богата, – возразила Сара. – Во всяком случае, пока.
Все рассмеялись.
– А теперь за еду, – потребовала я. Мы приготовили икру, лангустов, слоеные пирожки, традиционную пуэрто-риканскую еду. Но я была бы не я, если бы ее не подавали на белом фарфоре мужчины в шляпах. Какой же праздник без arroz у habichuela [173] , если вы понимаете, о чем я говорю?
173
Рис и бобы (исп.)
После обеда мы с Хуаном разрезали торт. Он кормил меня, я кормила его. Мы пили шампанское. А потом, к моему удивлению, поднялся отец.
– Традиция требует, – заявил он, втянув в голову плечи, точно побитый пес, – чтобы первый танец ты танцевала с отцом.
Мои глаза наполнились слезами. Я взяла отца за руку, и мы вступили в круг. Его шея по-прежнему пахла деревом.
– Папа, – сказала я. – Я по тебе скучаю.
– Извини, – ответил он. – Извини за все. Ты потрясающая. Я горжусь тем, что ты моя дочь.
Мы оказались рядом с Хуаном. Я заметила, что его глаза увлажнились.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
От сознания, что он навсегда со мной и ни к кому не убежит, меня наполнило чувство умиротворения. Пусть мы доживем свой век в моем викторианском подновленном домике в Мищн-Хилл. Важно лишь то, что я его люблю. Если кинозвезды могут выходить замуж за всякую мелочевку
174
Мужчина (исп.)
Вот так. А теперь этот мужчина рядом со мной – со своей бородкой, в несуразном смокинге. Способный все починить в моем доме, близорукий, добродушный дурашка. Я любила его десять ненормальных, идиотских лет.
Но теперь решилась.
И теперь должна любить его до смерти.
ЛОРЕН
Я не поймала букет. Но во всем виновата Уснейвис. Эта пуэрто-риканская матрона швыряет как девчонка.
В честь помолвки с компьютерным миллионером Андре Картье мы на этот раз позволили Ребекке выбирать ресторан для встречи sucias. Она осталась верна себе и предпочла «Мистраль» в Саут-Энд, неподалеку от ее баснословного особняка, который Сара сделала еще более фантастическим, украсив в стиле, названном ею «Янки шик». Достаточно сдержанном для мисс Скованность и в то же время хипповом. Я не в состоянии объяснить, в чем тут дело – вы меня знаете, сама обожаю всякую мешанину, – но это сочетание потрясающе действует: современное искусство, персидские ковры, свежие ароматы.
Я, как всегда, пришла заранее, потому что, если опоздать, можно упустить сюжет. И тогда какой-нибудь белый малый… ну да ладно, мне кажется, я об этом уже все сказала. За последние шесть месяцев многое изменилось. Но не это.
Только сегодня утром один из наших редакторов остановил меня в конторе, желая обсудить протесты по существу падающее по поводу того, что некий обозреватель из «Бостон гералд» предложил не впускать в страну иммигрантов из Пуэрто-Рико. Пуэрториканцы, если вы забыли или так и не усвоили, с 1918 года американские граждане, а Пуэрто-Рико, на беду или на счастье, территория США. Но я и об этом уже говорила несколько раз. Извините.
– Что думают латиноамериканцы и в латиноамериканских общинах по этому поводу? – спросил он меня и при этом чирикал и щебетал с грациозностью желтенькой крохотной канареечки.
– Не знаю, – ответила я. – Но до дневного совещания всех обзвоню и тогда сообщу вам.
Редактор кивнул и сказал: «Спасибо». Он мне поверил! Он не только думает, что все латиноамериканцы имеют одинаковое мнение, но еще считает, будто мы все каждодневно перезваниваемся, намереваясь согласовать очередной тайный, темный, магический шаг. Я уже упоминала: у меня такое чувство, что нам в этой стране еще предстоит пройти вполне причудливый путь, но иногда, только иногда мне кажется, будто мы повернули назад. Нет. Подумайте. Об этом.