Клуб холостяков
Шрифт:
– А ты правда думаешь, что потом между нами будет все так плохо? – Мэгги была напугана такой перспективой. Она знала, Адам не выносит неудобств, и ей придется это учитывать. Впереди у нее тяжелые времена.
– Поживем – увидим, – ответил он. – Спи давай.
Всю ночь Мэгги вертелась, а утром, проснувшись, Адам услышал, как ее в ванной выворачивает наизнанку. Он стоял под дверью и морщился.
– Черт возьми! – вслух выругался он и пошел в гостевую ванную принимать душ и бриться. Мэгги вышла через десять минут. Дверь в свою ванную он оставил открытой, чтобы
– Да.
Одевшись, Адам заварил чай, поджарил тосты, пообещал Мэгги позвонить с работы и на прощание поцеловал. Но по дороге в офис ему вдруг пришла в голову ужасная мысль. Она ведь католичка, вдруг откажется от аборта? Вот когда действительно начнутся проблемы. Что он скажет детям? А родителям? Даже думать об этом было невыносимо. Сразу по прибытии на работу Адам навел справки и в полдень перезвонил Мэгги. Дал ей координаты двух врачей, на случай если один окажется занят и принять не сможет, и велел как можно скорее показаться любому из двоих. Обоим она позвонила в тот же день и уже на следующий день записалась на прием. Адам вызвался ее сопроводить, но Мэгги сказала, что сама справится. По крайней мере она не устраивала сцен. Но вечером они почти не разговаривали, оба были слишком напряжены.
На другой день Мэгги пришла от врача раньше, чем вернулся Адам.
– Ну как?
– Все в порядке. – Она не повернула головы.
– Что значит «в порядке»? Что он сказал?
– Сказал, что немного поздновато. И что есть определенный риск для психики – могут появиться суицидальные наклонности и все такое.
– Ну? И когда ты пойдешь?
Адам вздохнул с облегчением. Повисла долгая пауза. Потом Мэгги подняла на него огромные глаза. Она по-прежнему была очень бледна.
– Я не пойду, Адам. – Он переваривал услышанное, в изумлении глядя на нее.
– Повтори, что ты сказала.
– Я не пойду на аборт, – медленно повторила Мэгги, и по ее лицу было видно, что она не шутит.
– А что ты станешь делать с ребенком? Отдашь на усыновление? – Это было бы намного сложнее и повлекло бы куда больше объяснений с родней, но если она так решит, он возражать не станет. В конце концов, надо уважать ее веру.
– Я буду рожать. И оставлю ребенка. Я тебя люблю, Адам. И твоего ребенка тоже. Я на четвертом месяце. Врач сказал, шестнадцать недель. Я не стану его никому отдавать, оставлю себе.
– О господи! – Адам рухнул в кресло. – Это безумие! Ты оставишь ребенка? Но я на тебе не женюсь! Ты ведь это знаешь, да? Если на что-то надеешься – ты просто спятила. Я вообще жениться не собираюсь, ни на тебе, ни на ком другом, ни с ребенком, ни без.
– Я бы за тебя так и так замуж не пошла, – сказала Мэгги, вскинув голову. – Мне от тебя ничего не нужно, я сама в состоянии о себе позаботиться. – Ей не привыкать. Правда, сейчас ей было очень страшно, но она ни за что ему не признается. Она весь день ломала голову, как будет платить за роды и все, что с ними связано. У Адама твердо решила не брать ни цента. Это она должна сделать сама. Даже если придется уволиться, бросить
– А что мои дети скажут? – спросил он в панике. – Как мы им это объясним?
– Не знаю. Надо было об этом подумать раньше.
– Я тебя умоляю! На Иом-Киппур у меня была голова занята одним – как сильно я ненавижу свою мать. Ничего другого у меня, естественно, и в мыслях не было.
– А может, его нам Бог послал, – задумчиво проговорила Мэгги.
– О чем ты говоришь?! Просто мы оба прошляпили.
– Может быть. Но я тебя люблю, Адам. Даже если ты меня прямо сейчас бросишь, я все равно рожу ребенка. – Мэгги уже приняла решение и менять его не собиралась. Она сделала ультразвук, и никакие силы теперь не заставили бы ее лишить жизни их дитя.
– Мэгги, я не хочу ребенка, ты это понимаешь? – Адам все взывал к ее здравому смыслу.
– Я до этого и сама не была уверена, что хочу, но раз уж у нас с тобой так вышло… Вернее – у меня.
– На выходные я лечу в Вегас, – мрачно сообщил Адам. – Как вернусь – все обговорим. А пока давай возьмем тайм-аут. Все еще раз обмозгуем, может, ты передумаешь.
– Не передумаю. – Теперь она была львицей, защищающей своего малыша.
– Не знал, что ты такая упрямая.
– А я не знала, что ты такой злой. – Она с грустью посмотрела на него.
– Я не злой. Я, наоборот, стараюсь относиться к этому легко, да только ты не даешь. Разве не безответственно рожать ребенка, которого никто не хочет? Мэгги, я не собираюсь еще раз стать отцом. И не собираюсь заново жениться. Мне не нужен ребенок. Я уже стар.
– Ты просто подлый. Тебя послушать – так лучше его убить! – расплакалась она.
– Я не подлый! – прокричал он вслед Мэгги, которая бросилась в ванную – не столько для того, чтобы спрятаться, сколько из-за подступившей тошноты.
Конец недели прошел не лучше. Тема, которую они так старательно избегали, безмолвно висела в воздухе, как бомба с часовым механизмом. В четверг Адам с великим облегчением улетел в Вегас, его не было до утра понедельника. Вернувшись, он стал ждать, когда Мэгги придет с работы. Мэгги застала его сидящим в кресле со смиренным видом.
– Как слетал? – поинтересовалась она, но не подошла к Адаму и не поцеловала его. Она все дни ходила сама не своя и даже думала, не загулял ли он ей в отместку. Из квартиры никуда не выходила и каждый вечер, ложась в постель, плакала, пока не забывалась тяжелым сном. Ей все казалось, Адам ее теперь ненавидит и наверняка бросит. Куковать ей одной с ребенком на руках.
– Отлично. Я много думал. – У Мэгги упало сердце. Вот сейчас он попросит ее съехать, теперь она стала ему обузой. – Я считаю, нам надо пожениться. На следующей неделе можем вместе слетать в Вегас. У меня там дела. Распишемся, без шума, и проблема решена.
Мэгги смотрела на него с недоверием.
– Что ты имеешь в виду – «проблема решена»? Что я после этого оставлю тебя, но ребенок будет законным? – Она уже прокрутила в голове разные сценарии, но ни один из них не имел счастливого финала.