Клуб «Калифорния»

Джонс Белинда

— И ты повзрослел?

Элиот взглянул на меня.

— Но ведь предполагается, что рано или поздно все мы должны повзрослеть, ведь так? — В его голосе не было уверенности. — Как бы там ни было, Элиза очень хочет уже обосноваться на одном месте. Я знаю, иногда она очень цинична, но в том, что касается семьи и детей, она достаточно консервативна.

Семьи и детей? Это то, о чем я не хочу слышать. От одной мысли о том, что Элиза может забеременеть, мне хочется орать: «Дьявольское отродье!»

—

Ты уже познакомился с ее родней?

— Только недавно.

— Был у них в гостях?

— Нет, ее родители сами приезжали к нам. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — прощебетала я.

Я все еще пыталась собрать досье на Элизу, но информацию добыть было не так просто. Интересно, а много ли сам Элиот знает о женщине, на которой собирается жениться.

— Ну и как? Ты нашел с ними общий язык?

— Они нормальные. Оба от меня без ума. Это я говорю не для того, чтобы похвастаться.

Я улыбнулась. Элиот никогда не стал бы хвастаться. Ему казалось нескромным даже сказать что-то типа «Комары меня любят!».

— Они не могут дождаться, когда мы поженимся, — продолжал он. — Думаю, большинство родителей ждут свадьбы детей, они думают, что можно будет расслабиться, когда передадут свое чадо в руки мужа или жены.

Моя мама никогда не думала так: «Поторопись- ка и выйди, наконец, замуж, чтобы не нужно было беспокоиться!» Ах, нет, однажды она сказала, что я буду в безопасности, пока рядом Элиот. Как будто он не только мой лучший друг, но и ангел-хранитель. Интересно, какова будет ее реакция, когда я расскажу ей о его помолвке. Я не уверена, что хочу рассказывать, если она узнает, то это станет более реальным.

— Хорошо, раз тебе самому это нравится, — пожала я плечами. Мне очень хотелось уйти от этой темы.

Тень сомнения пробежала по лицу Элиота, а затем он захихикал, как ребенок.

— Помнишь, как после наших ночных посиделок на пляже нам пришлось прислонить Зои к дереву, а самим пытаться поймать машину?

— А водители не хотели ее везти, так что нам пришлось тащить ее до дома.

— А когда она проснулась на следующее утро, то обнаружила у себя в трусиках дохлого жука!

Мы не на шутку развеселились.

— А потом я поймал тебе такси, и ты открыла дверь перед движущимся автомобилем, и он просто снес эту несчастную дверь с петель.

— Никогда не забуду выражения лица таксиста! — Меня аж передернуло.

— А помнишь, папа Элен позвонил и пригласил тебя на свидание и ты согласилась?

— Молчи! — покраснела я.

Это было первого апреля (никому не верю!), но я врубилась, когда уже было слишком поздно. Думала, он серьезно. Я знала, что с тех пор, как он расстался с матерью Элен, он ни с кем не встречался, и мне не хотелось быть первой девушкой, которая даст ему от ворот поворот.

— Это было некрасиво

с его стороны! — надулась я.

— А ему понравилось! — рассмеялся Элиот. Ему стоило бы попробовать, полдела уже было сделано. Не знаю, но все пожилые мужчины к тебе неравнодушны. Мой папа тоже всегда был без ума от тебя. Говорил, что ты человек слова.

— Я любила твоего папу, — тихо сказала я. Элиот помолчал немножко и сказал:

— Мы всегда будем друзьями, правда, Лара? Не могу представить свою жизнь без тебя.

Он пристально смотрел на меня дольше, чем я могла выдержать.

— Я всегда буду твоим другом, — прошептала я.

Он взял меня за руку и нежно поцеловал ее, и тут где-то вдалеке часы пробили полночь.

— Наверное, нам пора в постель.

Я закрыла глаза и вздохнула. Ах, если бы…

11

На следующее утро первым уехал Элиот. Потом Элиза улетела к месту своей дислокации, куда-то дальше по побережью, в район Биг-Сур. Мы с Сашей проводили Зои на вокзал в Сан-Диего и отправились в наше автомобильное путешествие в глубь страны.

Я подумала, что всем нам морально помогло выражение гордости и надежды на лице Элен. Когда пришло время прощаться, то даже Зои хотелось никуда не ехать и остаться здесь, на побережье. Меня согревала мысль, что это последний шанс провести две ночи наедине с Элиотом, это стало последним аргументом в пользу поездки, оно того стоило.

— Как ты думаешь, что именно меня заставят делать? — взволнованно спросила Саша, когда мы отъехали всего на двадцать миль от Ла-Хойа. — Ведь таким вещам надо учиться.

— Понятия не имею. Все, что тут написано, — дела в питомнике ведет некто Кэрри Шэндру, на полную ставку там работает еще только один парень по имени Ти, и еще одна девочка, Нина, — на добровольных началах. И у них там сорок пять диких кошек. Ух, ты!

В ответ мотор увеличил обороты. Я хотела сесть за руль, но Саша спросила, не может ли она повести сама, чтобы отвлечься. Очевидно, это было своего рода лекарство.

— Мы сейчас какое-то время едем по автостраде 15? — спросила Саша, которой страстно хотелось выбрать путь покороче. Любой подумал бы, — что она спешит добраться до места.

— Угу. Надо следить за дорогой. Как увидишь знак «Темекула», нужно повернуть на автостраду 215.

— А потом?

— Едем до Риверсайд-авеню, а там уже рукой подать.

Саша взглянула на меня.

— Не беспокойся. Все будет хорошо. Скушай конфетку!

Я потрясла коробочку над ее ладонью.

— Смотри-ка, тебе достались красная, белая и голубая. Очень патриотично. Как цвета флагов Великобритании и США.

Что я еще могла сказать? Иногда такие мелочи могут сделать меня счастливой.