Клуб мясоедов
Шрифт:
– Проктор, – обратился к молодому человеку Ролан, – в конце концов, это ее выбор. Давайте его уважать.
– Извольте-с, – улыбнулся Прошка. – Ежели манкирование будет-с в правиле хорошего тона.
– Вполне, – улыбнулся в ответ Талёр. – Милая Лида. С вашего позволения, оставим вас наедине со своими же мыслями и сомнениями. Генриетта, тебе есть что добавить?
Вместо ответа женщина вышла из комнаты. Мужчины последовали за ней. Закрыв за собой дверь, Ролан сказал:
– Не буду скрывать. Вы мне нравитесь, Проктор. Вы молоды, не глупы, решительны, и главное верны своей цели. Позвольте быть с вами откровенным. Она вам не пара. Вы это понимаете?
Прошка кивнул.
– Да-с. Она мне совсем-с не пара. Более, я ее-с почти не знаю. Позвольте-с откровение за откровение?
Ролан доброжелательно улыбнулся. Молодой человек продолжил:
– Я знаю-с эту девку не более чем несколько дней. Ее тетка, офицерша Рудасова, горячо просила-с вывести племяшку в общество. Я не смел-с отказать. Тем паче, девка-то темноватая, дочь покойного брата их-с, помещика Георгицэ. Воспитывалась другой теткой, в родовой деревне. Так что наше знакомство не что иное-с как меценатство.
– Без лукавства, – Ролан хитро прищурил глаз, – не обошлось и без денежной аффилиации.
Мужчины засмеялись.
– Не без этого-с! – признался Проктор.
Хозяин дома по-свойски положил молодому человеку руку на плечо. Лицо мгновенно стало серьезным. Он приблизился к уху собеседника:
– Вы должны избавиться от нее. Поверьте, после сегодняшнего обеда, вам будет легко это сделать.
Несколько мгновений мужчины не отрываясь, смотрели друг на друга. Во взгляде Ролана присутствовало больше оценивающего. У Прохора же проскальзывало недоумение. Не меняя интонации, Талёр продолжил:
– Идемте есть?
Он ловко подхватил собеседника под локоть и повел к широкой лестнице, ведущей в подвал.
– И еще, mon chere. Избавьтесь от этой лакейской привычки с буквой «с» в окончаниях. Она вам не к лицу.
– Учту-с. Пардон, учту.
В обеденном зале Ролан, не спеша прошел к столу.
– Дамы и господа, – обратился он к гостям. – Продолжим наши упражнения за ужином. Надеюсь, объяснять, что такое нож и вилка, излишне.
По залу пронесся легкий смех.
– Прошу! – произнес он громко, и на тон ниже, добавил. – Генриетта, дорогая!?
Женщина подошла к высокой спинке стула. Ролан отодвинул его, предлагая супруге сесть. Мадам Талёр устроилась на самый краешек мягкого сидения. Мужчина сел рядом. Их примеру последовали остальные. Прошка занял место рядом с хозяином дома. Ухаживать ему было не за кем.
– Как вы успели заметить, – продолжил Ролан, – я нарочно отвадил прочь камердинера и лакея. Каждый из вас должен сам уметь вести себя достойно, не полагаясь на чью-то помощь. Итак, на ужин у нас мясо и овощи. Из напитков, красное вино. Прошу.
Он привстал. Взял со стола стеклянный кувшин. Наполнил бокал супруги. Затем свой. Его примеру последовал Ваган Шахинович. Михаил, пропищав «Простите!» перехватил кувшин у кавказца. Торопливо наполнил бокал супруги. Николай и Прохор воспользовались графином хозяина. Лишь бокалы Хлои и Павла Гордеевича оставались пустыми.
– Дорогая! – вызывающе громко, обратился к супруге господин Рышкану. – Не желаете ли вина?
Этим вопросом он сделал замечание всем присутствующим кавалерам. Наполнив бокалы дам, без их согласия мужчины нарушили основное правило этикета. Курсанты, как показалось Павлу Гордеевичу, засмущались. Довольный своим демаршем, «воспитанный» помещик дожидался ответа супруги.
– Да, – наконец согласилась молодая женщина, поймав взгляд хозяйки дома.
Спрятанная страсть, мелькнувшая в ее глазах, снова смутила Хлою. Гречанку пугало, что взоры Генриетты все сильнее и сильнее волнуют бабочек в животе. «Может, и я к ней не равнодушна?» – мелькнула глупая, противоестественная и одновременно до безумья горячая мысль. Вслух же, Хлоя добавила:
– Глоток.
– Позвольте экспромт, господа! – вдохновенно заговорил Павел. Публика обратила к нему взоры, и он продолжил. – И золото в кармане пусть кричит. Хороший тон не повредит!
Гости скромно и коротко посмеялись.
– Весьма остроумно, – заметил хозяин дома, и принялся перечислять блюда меню. – К столу поданы: ребра жаренные со специями, мясо тушенное в собственном соусе, котлеты из потрохов, свежие и тушенные овощи. Прошу.
Объявляя блюда, месье Талёр делал знаки ладонью. Повар, коренастый усач в белом фартуке и колпаке, один за другим приподнимал натертые до блеска баранчики.
– А, – забеспокоился Михаил Леонидович, – а что здесь?
Он взялся за ручку колпака, накрывающего широкое блюдо.
– Non, non! – запротестовал француз. – Не портите сюрприз. Там десерт.
– Мошик, – дернула мужчину за рукав супруга, – вон тот кусочек мясца мигает мне шо сумасшедший. Ага, если вы мне позволяете, я таки отвечу ему взаимностью.
– Сто раз к вам просьбу имел, – шептал мужчина, накладывая тушенное мясо, – не называйте меня на людях Мойшиком.
– Ай, да оставьте вы эти нежности. И вот котлетку, заденьте вилочкой несильно.
– Ммм, – гортанно изрек Ваган, – очень недурной барашек. У вас хороший повар месье Талёр. Ребрышки ему явно удались.
– Хотя, признаться, – продолжил тему Николай, – мясо постновато. Получилось бы недурное жаркое.
– Николя, – осекла его Ксения. – Это не вежливо.
– Уф, да, – подержала соседа Софа, – что да, то да. И фасоль смотрелось бы шикарно.
– Не обессудьте, – сдался хозяин. – Предлагаю поднять этот бокал за наши успехи.
Он держал наполненный фужер в руке, ожидая остальных.
– Я, с вашего позволения, – добавила Хлоя, – предлагаю выпить за хозяев это дома.
– За их гостеприимство, – поддержал женщину Ваган Шахинович.