Клуб "Новолуние"
Шрифт:
«Спит? Почему бы и нет? Ей-то, похоже, совсем не холодно. Проснется и увидит мой остывший труп».
Некоторое время назад он был в шаге от того, чтобы попросить ее развести костер. Глупая затея, бесспорно. Запах гари легионеры учуют за километры, и прибегут сюда целой толпой. С другой стороны, чего ему терять? Даже если прямо сейчас, там, во мраке к ним приближается кровожадная тварь, он не сможет с этим ничего поделать.
– Наслаждаешься отдыхом? – прозвучал в темноте тихий, саркастический вопрос Блэки.
– Я просто не мог идти дальше, – прохрипел он. Губы
Она только хмыкнула в ответ.
– Прости. Я зря тебя задержал. Все равно мне крышка.
– Ну, раз ты так решил, значит так оно и есть, – голос Блэки сквозил безразличием.
– А какие у меня еще варианты?
– Какие-то варианты есть всегда. Ты же смог убедить меня остаться с тобой.
– Не понимаю… - Фокс закашлялся.
– Я вот тоже. Временами ты вдруг проявляешь невероятную волю к жизни, а потом, вдруг, опускаешь руки и тонешь в жалости к себе. Противоречие какое-то.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, вот смотри: ты нашел способ сбежать из атакованной машины, спастись от самих призраков и разрушителя, сумел вернуться в город – меня это впечатлило, серьезно. Настолько, что мне искренне не хотелось тебя убивать. Но затем, вчера, когда я наставила на тебя пистолет, помнишь? Ты вдруг отказался бороться. Просто принял свою смерть.
– А что я мог сделать? Умолять тебя?
– Да хоть бы и так. Умолять, драться, бежать. Все что угодно лучше бездействия.
– Итог был бы все равно один.
– И потому не стоит бороться? Разве хоть малый шанс на успех не лучше чем никаких шансов?
– Тебе легко говорить, с твоими-то возможностями.
– Думаешь, только эти возможности сделали меня той, кто я есть?
– Нет. Но я думаю, что они помогли тебе стать той, кто ты есть.
– Мы не выбираем, кем родиться. Но дальше, как только начинается сознательная жизнь, все в твоих руках.
Повисло густое молчание. Оно навалилось на Фокса, придавив к мерзлой земле ледяной плитой. Пока говорил, он отвлекся от своего плачевного положения и мрачных мыслей о смерти, и словно бы, хоть немного согрелся. Но стоило тишине воцариться вновь, и холод накинулся на него с новой силой.
– Значит ты с рождения такая? – осторожно спросил Фокс, надеясь снова отвлечься от грядущего, ледяного забвения.
Блэки ответила не сразу. Молчание длилось достаточно долго для того чтобы Фокс успел подумать, что она проигнорировала его вопрос, и смириться с этим.
– Да, с рождения, – наконец проговорила девушка. – Мой отец создал меня такой.
– Как?
– Генетика. Запрещенная наука предков. Отца никогда не волновали запреты.
«Видимо это наследственное» - ухмыльнулся про себя Фокс.
– Он был одержим своим делом, – продолжала Блэки. – А я… Я стала венцом его творения. Он так и сказал. Сказал, что стремился создать человека, более приспособленного к реалиям нашего мира. И создал меня.
– Хотелось бы мне быть более приспособленным к этому миру, - Фокс закашлялся.
– Многим бы хотелось.
– Мне от родителей не осталась даже пары пуль. Так что прости, но я все же думаю, что тебе повезло больше.
– Может быть. Но у всего есть своя цена. Отец пожертвовал моей матерью, ради того, чтобы я стала такой особенной. Все время беременности, с самого момента зачатия, которое было тщательно им спланировано, отец контролировал процесс целиком и полностью. Он пичкал мою мать препаратами и вносил корректировки на всех стадиях развития плода. И это сказывалось на ее состоянии, превратив те девять месяцев в настоящий ад, который закончился тем, что я родилась, а она умерла. Это случилось практически одновременно.
Блэки замолчала так резко, словно оборвала фразу на полуслове, и Фокс не сразу понял, что она сказала все, что хотела.
– Сочувствую, – произнес он, надеясь, что Блэки не воспримет его слова как лож, ведь они были правдой.
– Как я вообще могла выбрать другой жизненный путь, когда стала убийцей, лишь только появившись на этот свет?
– Сама же сказала, что мы не выбираем, кем родиться.
– Да, верно, не выбираем. И все же именно за то убийство я буду винить себя всю жизнь. Столько людей погибло от моей руки с тех пор, большинства из них я даже не запомнила. Но мать, которую я никогда не знала, я буду помнить всегда, и всегда винить себя за ее смерть.
Неожиданная откровенность Блэки поразила Фокса.
«Почему ты решила рассказать мне это?» - удивлялся он. И в голову приходило лишь одно объяснение: «Потому что я разглядел в тебе человека, а не хладнокровное чудовище, которое видят другие. Человека, а не машину убийства, не холодную, мертвую в душе суку. Человека. Живого человека, в груди которого бьется настоящее сердце».
Он закашлялся так сильно что, кажется, еще чуть-чуть и выблевал бы свои легкие.
– Ты использовал аптечку?
– Да, но она не сильно помогает. Чертов холод.
Несколько секунд молчания, затем он услышал какой-то шорох.
– Иди сюда, – позвала Блэки.
– Что?
– Что слышал. Иди сюда.
Он не без усилия разогнул конечности и пополз вперед, туда, откуда слышал голос Блэки. Он ощутил, как тонкие пальцы коснулись его плеча, тут же впились в него и с силой потянули вперед. Через секунду он оказался в ее объятиях. В теплых, даже горячих объятиях Блэки. И он прижался к ней, как ребенок, прильнул к ее обнаженному телу. Длинные руки обвили его и сомкнулись на спине, а ногами она обхватила его бедра. Балахон, от которого пахло сыростью и не особо приятным, травянистым запахом лешего, стал для них обоих покрывалом.
– Так лучше? – просипела Блэки ему на ухо.
Замкнутый в ее объятиях, он боялся даже пошевелиться. Словно лев сомкнул над ним свои лапы, не нападал, но кто, черт возьми, знает, что взбредет ему в голову в следующую секунду?
– Да, намного лучше, – прошептал он, не веря в то, что все это происходит по-настоящему.
– А ты спрашивал, какие есть варианты.
– Ну, признаюсь, такой вариант я не рассматривал.
– А зря. Каждый вариант, даже самый фантастический, стоит принять к сведению и не сбрасывать со счетов, ведь никогда не знаешь, как повернется жизнь.