Клуб отъявленных негодяек
Шрифт:
— Третье предупреждение, — сказала Крисси. — Все! Выгоняйте меня!
Ирина Григорьевна не торопилась выполнять приказ Крисси. Нахмурившись, она следила за тем, как Крисси тушит еще практически целую сигарету о стену.
— Кристина, что с вами случилось? — вдруг спросила она.
Тон ее голоса не был повышенным или таким, с каким обычно ругаются преподаватели. Он скорее был обеспокоенным и Крисси это неприятно удивило. Почему это теперь, когда она уже все для себя решила, ей хотят помочь? А когда чужая помощь или хотя бы поддержка Крисси требовались — с ней никто не желал разговаривать? Потому что в тот момент она была злой или грустной?
— Ничего! — закричала Крисси. — Просто выполните свою работу! Поставьте последнюю галочку в моей записке и вышвырните меня из КОНа!
— Кристина… — снова начала Ирина Григорьевна.
Она даже протянула руку, чтобы дотронуться до Крисси, но та отпрянула и закричала прежде, чем поняла, что делает.
— Не трогайте меня! Оставьте! Пожалуйста! Я просто хочу уйти отсюда…
Крисси прислонилась к стенке и съехала по ней на пол. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Напряжение, накопленное, казалось, с самого начала семестра, теперь дало о себе знать. Крисси чувствовала, что осталась совсем без сил. Не хватит даже на то, чтобы притворяться, будто все хорошо.
Правда, когда Ирина Григорьевна попыталась снова дотронуться до нее, Крисси вскочила так резво, будто сил в ней хватило бы на две футбольных команды и на болельщиков в придачу. Крисси бросилась к лестнице и через пол минуты оказалась на улице.
Если Ирина Григорьевна сейчас не хочет ставить ей эти дурацкие галочки, то Крисси постарается сделать все, чтобы в ближайшее время это произошло.
Примерно этим Крисси и занималась всю неделю. Она у всех на виду доставала сигареты и раскуривала их, пуская дым по ветру. Ей нравилось наблюдать за тем, как недоумевают те, кто на нее в этот момент смотрит.
На одну пару она пришла пьяной. Это была восьмая степень алкогольного опьянения, та самая, где возможны разветвления. С любовью, по крайней мере с физическим ее проявлением, Крисси решила нажать на паузу, так что пришлось пуститься в философствования. Благо, пара была как раз по философии. Сначала Крисси заняла последнюю парту последнего ряда, точнее стулья за ней, чтобы поспать. Прежде чем заснуть она разглядывала белый потолок, но вскоре ее затуманенный разум вычленил из речи преподавателя что-то интересное. Не спрашивая разрешения и вызывая вопросы во взглядах, Крисси переехала на первую парту, чтобы лучше слышать. К концу пары лекция превратилась в диалог между Крисси и преподавателем. Они спорили, но никто не злился, наоборот, каждый был готов принять сторону собеседника в случае сильных аргументов. Но не добравшись до конкретного вывода и лишь пошатнув собственные убеждения, Крисси друг услышала звонок. Закончилась первая пара, за которую Крисси поставили пятерку.
В какой-то момент она поняла, что почти все стали ее сторониться. Это было даже хорошо. Никто не станет сильно расстраиваться, когда она уедет.
Оказалось, что все удовольствие, которое можно получить от запрещенных вещей, исчезает, когда эти вещи перестают быть запрещенными. Но Крисси все продолжала негодяйничать, потому что набралась упорства за все то время, что жила с Олей, и потому теперь не могла не доводить дела до конца. Правда, в какой-то момент Крисси снова стала получать удовольствие от того, что многие перешептываются и смотрят на нее то ли со страхом, то ли с завистью. Мало что осталось от былой усталости. Крисси реально отдохнула, когда перестала переживать
Крисси как раз лежала на траве на склоне к странно-морю. Хотя земля была еще холодной, Крисси ничего не стелила. Ей нравилось ощущать холод и то, как он заставляет дрожать все тело. Это словно бы укрепляло связь Крисси с землей.
Одну ладонь она опустила на живот, а второй держала сигарету. Последнее время Крисси больше смотрела на то, как они тлеют, чем курила. И вот сейчас, когда она не успела сделать даже первую затяжку, что-то закрыло от нее солнце. Крисси приподнялась на локтях и тут же лицо ей лизнул Медвежонок. Атрофировавшиеся эмоции не смогли заставить Крисси с визгом подскочить и начать причитать, вытирая слюну с лица. Крисси лишь досадливо поджала губы, но все же попыталась «умыть» лицо.
Медвежонок, как и всегда, был не один.
— Знаете, — начала Ирина Григорьевна, которая уже подоспела следом. — Мое терпение может лопнуть.
Крисси кивнула. Она хотела поразмышлять над тем, какие у терпения могут быть границы и какие факторы влияют на них, но Ирина Григорьевна тут же продолжила.
— И вот, спешу вас уведомить, оно лопнуло только что.
Далее Ирина Григорьевна говорила о том, что поведение Крисси — недопустимо, неправильно… Список с этими наречиями, которые начинались на «не», был бесконечным. Ирина Григорьевна все говорила и говорила. А Крисси смотрела на нее снизу вверх, потому что так и не встала с травы. С такого ракурса Ирина Григорьевна казалась еще более пугающей, чем всегда. Крисси думала, что ее поведение не стало «недопустимым и неправильным», ведь оно таким было всегда. Просто сейчас Крисси перестала прятаться.
— Так что? — спросила Крисси, когда Ирина Григорьевна замолчала.
— Так что?! Вы покидаете наше учебное заведение! Вот что!
Крисси ощутила что-то похожее на радость. Она поднялась с травы, струсила с одежды травинки и крохотные комья земли, а затем сказала:
— Я могу идти собирать чемодан?
50
Ирина Григорьевна на мгновение растерялась, не ожидая от Крисси такой покорности.
— Да, — сказала она. — В воскресенье отплываете.
Крисси кивнула и побрела к корпусу. Сигарета в ее пальцах догорела до фильтра и ее пришлось выкинуть. Но новую Крисси решила не зажигать. Сделает это уже в комнате. Теперь то какая разница?
— Какой сегодня день недели? — спросила Крисси, когда зашла в комнату.
Ника и Оля с удивлением на нее глянули. Крисси не поняла, чем вызвала такую реакцию, но затем вспомнила, что не разговаривает с ними.
Увидев, что Крисси не шутит, Оля ответила:
— Четверг.
— Жаль.
Крисси легла на кровать и уставилась в потолок. Затем она
достала сигарету и закурила. Ощущая себя гусеницей из «Алисы в стране чудес», толстой и неповоротливой, она принялась пускать колечки.
Оля тут же обратила на нее внимание. К сожалению, ее привлекла не виртуозность, с какой Крисси обращалась с сигаретным дымом.
— Крисси! — воскликнула Оля. — Что ты делаешь?!
Ответ был очевиден, так что сперва Крисси подумала, что, может, она параллельно стала делать что-то такое, что может вызывать вопросы. Она отдалила сигарету от себя, рассмотрела ее, затем перевела взгляд на Олю.