Клуб отъявленных негодяек
Шрифт:
— И что же, все это было зря?
Голос Оли был таким печальным, что казалось, будто она вот-вот расплачется.
— Иногда, чтобы проблема решилась, нужно ее просто не трогать, — сказал Миша.
Какое-то время Оля вбирала в себя смысл последней фразы. А потом она поняла, что это, вероятно, самое важное, что она услышала за весь этот учебный год в КОНе.
Эпилог
— Ну мы и негодяйки! — воскликнула Крисси.
Она обращалась к Нике и Оле, которые тоже были в комнате, но при этом смотрела в окно. Крисси жмурилась, потому что солнце был очень ярким,
— Это еще почему? — спросила Оля.
Собирать чемоданы оказалось чуть ли не утомительнее, чем сдавать сессию. Но сессию они сдавали, собирая по крупицам остатки сил. А совсем недавно они проснулись и поняли, что… выспались! Люди, непосвященные в дело Малышки, вероятно, не заметили этого резкого поворота. Только вчера студенты умирали от недостатка сил, от бессонницы, и соревновались с тем, у кого темнее синяки под глазами. А на следующий день, первый, когда не нужно было ничего сдавать, и ни к чему готовиться, они проснулись с такой легкостью и бодростью, будто вернулись с каникул, а не только идут на них.
Крисси первой собрала чемодан, хотя он был самым объемным. Теперь этот розовый монстр стоял посреди комнаты, с вытянутой вверх ручкой. Крисси опиралась на нее, довольно щурилась, глядя в окно, и улыбалась.
— Ну смотрите… — начала она.
Крисси сделала паузу, чтобы Ника и Оля поняли, что сейчас будет сказано что-то очень важное и им надо отложить свои дела, чтобы слушать внимательно.
— Ну смотрите, — снова сказала Крисси, когда удовлетворилась количеством предоставленного ей внимания. — Мы все сделали что-нибудь нехорошее за этот год…
Фраза «за этот год» у всех вызвала прилив ностальгической грусти. Казалось, будто они стоят у новогоднего стола и до полночи осталось десять минут.
— Например? — спросила Ника.
— Ну смотрите, — в который раз повторила Крисси. — Начнем с меня. Я увела у одной не самой приятной девочки ее, как выяснилось, любовь всей жизни…
— По-моему, та любовь сам был не против увестись, — сказала Оля.
— Это уже другой вопрос… А ты, Оля, завела роман с преподавателем!
— Ничего я не заводила… — начала отнекиваться Оля.
Внутри себя самой она уже окончательно разобралась и более не считала их с Мишей отношения чем-то нехорошим. Но когда она слышала об этом от других, Оле становилось жутко неуютно и стыдно.
— А Ника, — продолжала Крисси. — Дружила с дочкой директора, чтобы затем использовать ее в своих корыстных целях!
— Все было не так… — сказала Ника, но, уяснив, что сейчас для Крисси важнее громогласность, а не достоверность, не настаивала на своем.
Крисси вздохнула.
— Настоящие негодяйки… — протянула она и по ее улыбке было видно, что она ничуть не раскаивается.
Да и Ника с Олей не чувствовала себя такими уж плохими. А в следующую секунду в дверь постучали.
— Войдите-е-е, — протянула Крисси.
Ника и Оля тем временем вернулись к сборам. Времени до отплытия оставалось не так уж много. Да и вещей, которые надо было уложить, тоже. Сейчас они скорее внимательно осматривали все, что не могли забрать домой. Кровати, на которых спали последние девять месяцев, пузатые светильника, похожие на грибы, и огромный
— Вы еще не готовы?
В комнату зашли Коля с Костей. Вместо ответа Крисси протянула им свой чемодан.
Через десять минут все вышли из комнаты номер четырнадцать. Последней ее покидала Оля. Она обернулась и внимательно осмотрелась, чтобы убедиться, что никто ничего не забыл.
В коридоре стоял гул голосов и стук чемоданов, которые катились по полу. Крисси с ребятами уже отдалилась, но ее голос был слышен даже в противоположном конце коридора, где находились Ника и Оля. Они двинулись к выходу, собственноручно справляясь со своими чемоданами. В плотном шуме Ника сперва не расслышала, что сказала Оля.
— Что? — спросила она.
— Прикольно, — только и ответила Оля.
Она улыбалась и Ника не могла понять причину такой радости. Оля не смотрела на Нику, но как-то поняла, что сказанное надо объяснить.
— Прикольно получилось. Помнишь, я не хотела сюда ехать?.. А ты меня уговорила. И теперь я, конечно, не жалею, что послушала тебя… Столько всего произошло…
Ника кивнула и призадумалась. А потом поймала себя на том, что тоже улыбается.
На перроне уже собралась куча народа. Два огромных красно-коричневых парохода, казалось, подросли. Они покачивались на небольших волнах. Неподалеку, как и всегда, начинался туман, не пугающий, но такой плотный, что ничего сквозь него не разглядишь.
На секундочку Нике все же стало страшно. Отправляться в мир, пребывая перед этим девять месяцев в заточении, теперь стало ее немного страшить. Она не помнила, когда в последний раз читала новости или просто листала ленты в социальных сетях. А еще сейчас она поняла, что совершенно не представляет, чем займется, когда приедет домой.
Ника молчала, дожидаясь, пока подтянутся все остальные, и начнется посадка. Она смотрела на лица, мельтешащие в толпе, а потом подняла взгляд, чтобы смотреть поверх всех. Почти мгновенно она наткнулась на Директора. Он стоял чуть вдалеке, отделенный от толпы, но в тени, так что заметить его было не так просто. Когда их взгляды пересеклись, Директор кивнул Нике. Она тоже кивнула. И заулыбалась. Они сдержали слова, выполнили каждый свое условие. Больше никто их студентов не узнал, что их весь год эксплуатировали ради одной маленькой девочки… Ну и еще нескольких сотен неизвестных пациентов, которые лечились в какой-то там клинике. А Михаил Русланович снова с работой. И Крисси вернули право вернуться в КОН на будущий год.
Вдруг кто-то схватил Нику за колени. Она посмотрела вниз и, когда в следующий раз подняла взгляд, больше не могла найти Директора.
— Малышка! — воскликнула Ника.
Малышка смотрела на нее снизу вверх и улыбалась.
— Смотри, как умею! — сказала она, отступая на шаг.
Ника сразу поняла, что сейчас произойдет что-то не то, но не успела остановить Малышку. В следующий миг она почувствовала знакомое опустошение. Ника зевнула и ощутила, как подкашиваются колени. А в следующую секунду все прошло.