Клуб победителей
Шрифт:
Появившаяся на соседнем участке соседка привлекла его внимание.
— Здравствуйте! — крикнул он, бросаясь через крапиву к потемневшему от времени забору. Женщина лет пятидесяти с круглым розовощеким лицом подошла к забору со своей стороны.
— Здравствуйте! — она приветливо улыбнулась. — Вы новый хозяин?
— Нет. Я ищу свою дочь. Скажите, пожалуйста, вы не видели, чтобы сюда приезжали женщина с девочкой четырнадцати лет?
— Нет, — покачала головой женщина, поправляя светлую косынку. — Этот дом давно пустует. Хозяева живут за границей. Вас увидела, подумала, что вы его купили. Места-то тут у нас хорошие. Воздух свежий.
— А
— Постоянно. У меня тут и куры, и корова, и огород, — поделилась женщина. — Если бы кто приезжал, я бы узнала первой.
Евгений все еще молчал, когда соседка любезно предложила.
— Может, молочка выпьете холодненького? А то в такую даль зря проехали. Да и в электричках сейчас перерыв.
— С удовольствием.
Наверно, хозяйке хотелось поговорить, но Лычкин пребывал в подавленном настроении и односложно отвечал на вопросы. Поблагодарив за молоко, поднялся и вышел на проселочную дорогу, продолжая размышлять, как найти Асю. Хотелось бы надеяться, что Майя сможет позаботиться о дочери, но уверенности не было. В голову залезла мысль, что он предал свою молодость. Прожил с Майей пятнадцать лет и захотел избавиться от воспоминаний. Неужели это произошло только из-за того, что она считала его неудачником? Или было что-то еще? На станции подошел к киоску, купил бутылку холодной воды и журнал «Работа для вас». Открыл яркие страницы, пестревшие объявлениями о наборе официантов, рабочих и менеджеров среднего звена. Руководящих работников требовали три ресторана. Усмехнувшись над названием «Золотой павлин», Лычкин договорился о собеседовании на завтра. Сегодня он подготовит свое новое резюме и выгладит костюм. Завтра получит работу.
Мысли снова забегали по привычному кругу. Надо поговорить с соседями по подъезду, найти школу, где училась Ася. Может быть, все не так и плохо. Например, они живут у родителей Майи, и Ася ходит в ту же школу. Впрочем, если бы у Майи были родители, он бы записал о них в тетрадке.
Когда позвонила Карина, рассказал последние новости.
— Не расстраивайся, мы обязательно их найдем. Наверно, у твоей жены была какая-нибудь соседка, которая заходила к ней выпить чашку чая, — ее слегка хрипловатый голос звучал так участливо, что ему нестерпимо захотелось увидеть Карину.
— Мы встретимся сегодня? — нетерпеливо спросил он.
Молчание.
— Алло! Ты здесь?
— Да, здесь, — тихо ответила она. — Я сейчас очень занята. Готовимся к чемпионату. Не знаю, как удастся вырваться. — Лычкин уловил в ее голосе оттенок фальши. Она что-что не договаривала.
— Что-то случилось? Скажи все, как есть. Даже если ты не хочешь встречаться со мной.
— Это не совсем так. Я просто боюсь.
— Боишься чего?
— Я чувствую, как меня тянет к тебе. Но ты должен понимать, что у меня…
— Да, семья и ребенок. И ты, в отличие от меня, поганца, не можешь позволить себе стереть их из памяти.
— Зачем ты так? Я не знаю, что делать.
— Карина, не бросай меня.
— Конечно, нет. Наши встречи выбивают меня из колеи. Это не значит, что я не готова тебе помогать…
— Я понял, — прервал ее Лычкин. — Прости за беспокойство, которое я принес в твою жизнь. Пошли меня к черту. Я справлюсь сам.
Лычкин подумал, что ослышался, когда она прерывающимся голосом, в котором отчетливо слышались и страсть, и слезы, призналась, что любит его.
— Милая, я тоже тебя люблю. Мы что-нибудь придумаем.
Они простились, так и не договорившись ни о чем. Наконец, подошла электричка, Лычкин сел у окна и закрыл глаза. Всю дорогу грезил о Карине, пытался решить, что им делать.
Евгений волновался, как мальчишка перед первым свиданием, когда увидел вывеску катка «Метеор». Он прохаживался неподалеку от входа, рассматривая молодых мам и бабушек, встречающих своих чад после занятий фигурным катанием. «Что если эти милые детишки когда-нибудь решатся стереть из памяти своих родных? — мелькнула мысль у Лычкина. Надо все же как-то разобраться с руководителями „Дотянись до успеха“ и закрыть его».
Полы расстегнутого сиреневого плащика Карины игриво развевал ветерок, открывая стройные ноги в черных туфельках. Она медленно шла, подставив лицо солнцу. Евгений сделал несколько шагов, желая догнать ее, как вдруг подумал, что хотел бы незамеченным проводить ее домой. Зайти вместе с ней в магазин, посмотреть, какие продукты она выберет для ужина. Дождаться пока в доме загорится ее окно. Увлеченная своими мыслями Карина не оглядывалась. Только повернула голову, когда переходила дорогу, предоставляя возможность полюбоваться вздернутым носиком и растрепавшейся от ветра челкой. Не в силах продолжать нечестную игру, Лычкин догнал ее. Безмятежность на лице сменилась смущением.
— Откуда ты здесь? Что-нибудь случилось?
— Я вдруг понял, что должен увидеть тебя.
Карина опустила глаза, и ее светлая кожа с веснушками слегка порозовела. Женя вдруг почувствовал, что ему настолько нравятся эти маленькие пятнышки, что он желает немедленно расцеловать их. Наклонился, Карина потянулась навстречу. В глубине сознания Евгения сидела уверенность, что он знает вкус ее губ, но, только целуя, понял, что это были чужие ощущения его партнера, на самом деле все оказалось сильнее и ярче. Карина опомнилась первой, отступила на шаг и провела рукой по губам, словно хотела стереть поцелуй.
— Что мы делаем?! Нас могут увидеть мои ученики или их родители.
— Прости. Буду держать себя в руках, — краешек губ Евгения съехал на бок в застенчивой улыбке. — Провожу тебя до метро?
Она кивнула. Евгений пытался разобраться в себе. Теперь ему придется научиться бережнее относиться к своим ощущениям, отделяя их от ощущений того парня, который сидит в мозгу. Евгений посмотрел на Карину и удержался, чтобы не сжать маленькую ручку. Он любил каждый волосок коротких темно-русых волос, челку, падающую волной. Когда ветерок убирал волосы назад, становились заметны три морщинки на упрямом лобике, которые хотелось стереть поцелуями.
— Пожалуйста, перестань так на меня смотреть, — жалобно сказала Карина.
— Почему?
Молодая женщина резко остановилась.
— Ты действительно хочешь знать почему?
— Конечно.
— Я умираю от желания остаться с тобой наедине.
Евгений быстро огляделся по сторонам.
— На улице никого нет, — прошептал он и крепко прижал ее к себе, впиваясь в губы.
Поцелуй был так долог, что весь остальной мир растворился, и Карину вдруг перестало волновать, что их могут увидеть. Голова кружилась как после каруселей. Держась за руки, влюбленные прошли до конца улицы и остановились от неожиданности. «Уютное гнездышко. Номера на час», — вещал приютившийся возле дома желтый баннер.