Клуб призрачных отцов

Хейг Мэтт

– 10 декабря, – повторил я.

Призрак Отца сказал: «Если ты когда-нибудь любил меня, Филип. Если ты только когда-нибудь любил меня, ты позаботишься о моём упокоении».

Я не хотел, чтобы Отец терпел Муки вечно, поэтому я ответил:

– Я всё сделаю.

Он сказал: «Ты хороший сын».

Тут Мама вышла из комнаты и спросила:

– Филип, с кем, чёрт ПОБЕРИ, ты разговариваешь?

Призрак Отца смотрел на меня и говорил: «Не говори ей, Филип, ей нельзя знать».

Я ничего не ответил, и она заглянула мне в глаза и увидела там что-то,

от чего перестала на меня сердиться. Она вышла, и я пошёл за ней.

– Чёртов идиотский банк, – сказала она.

Призрак отца потух, когда мы дошли до нашей Крошки Ка, и Мама тоже как-то потухла и молчала.

Мы поехали не той дорогой, и я гадал, куда же мы едем, пока мы не остановились у Автосервиса Дяди Алана.

Дядя Алан владеет Автосервисом вместе с ещё одним человеком, которого зовут Мистер Фэйрвью. Мистер Фэйрвью – религиозный фанатик, он никогда не появляется в Автосервисе, потому что он не МЕХАНИК, как Дядя Алан.

У Дяди Алана много денег, как и у Мистера Фэйрвью, а когда у тебя много денег, ты дружишь с другими богатеями, тоже вроде как Клуб, получается.

Дядя Алан как-то хотел дать Отцу денег и получить половину «Замка», но Отец отказался, и они с Мамой поскандалили, и Мама даже разбила бело-голубой салатник, который они купили на каникулах на Майорке. На тех самых каникулах, когда мы катались на Катере с Прозрачным Дном и смотрели на рыб под водой.

Мама взглянула в зеркало в машине и сказала:

– Я на минутку, Филип.

Мне было страшно, что Мама пойдёт встречаться с Дядей Аланом – с убийцей, – но я старался вести себя как обычно, как мне велел Призрак Отца, поэтому я ответил:

– О’кей, Мам.

Маме нравится Дядя Алан, потому что он – Обольститель. Обольститель – это такой тип мужчины, что смотрит в женские глаза и улыбается только половинкой рта, обычно правой. Обольститель обычно разведён, и Дядя Алан развёлся с женой, которую звали Триша. Он её не убивал. Триша живёт в Девоне, и Мама говорит, что она принимает обезболивающее, даже когда у неё не болит голова.

Дядя Алан носит синюю униформу, и руки у него всегда чёрные из-за машин, и ему пятьдесят, то есть он старше Отца, и он крупнее Отца. Отец был среднего роста.

Я увидел, как Дядя Алан даёт что-то Маме, и там был ещё один человек в спортивном костюме, который копался в двигателе.

Мама вышла из Автосервиса через шесть минут, а не через одну. По пути обратно, когда мы остановились на светофоре, она вручила мне деньги на поездку к Валу Адриана. Она не сказала, что это было от Дяди Алана, но я знал, что это его деньги, и я надеялся, что Призрак Отца этого не видел.

Вал Адриана

Миссис Фелл рассказывала, что многие Римляне верили, что Вал Адриана где-то совсем рядом с краем мира, а в те времена люди думали, что земля плоская, и если зайти слишком далеко, то можно с её края упасть и умереть.

– Место, где мы сейчас находимся, было самой северной частью Римской Империи, соответственно, многим служившим здесь солдатам оно казалось страшным, – сказала она.

Было холодно и ветер присвистывал, словно играл на наших куртках, как на музыкальных инструментах, и мне казалось, что всем хотелось вернуться и согреться, даже Миссис Фелл в оранжевой куртке с надписью: QUIKSILVER. Но тут Шарлотта Уорд подняла руку.

– Да, Шарлотта, – сказала Миссис Фелл.

– А солдаты все были из Англии, или они были из Рима? – спросила Шарлотта.

Миссис Фелл поправила воротник куртки, который трепыхался на ветру и шлёпал ее по лицу.

– Большинство из них приезжали в Британию из других частей Империи, не только из Рима, но и из более тёплых провинций на юге. Представляете, каково им было? После многих лет, проведённых в теплых солнечных краях, пересечь суровый Английский Канал [3] и приехать в страну, которая была известна своей враждебностью? И дело было не только в ужасной погоде и холмистой местности, но и в том, что многие бритты ненавидели Римскую Империю и не хотели быть её частью, и кидали камни или овощи в новоприбывших солдат, или даже плевали в них, – сказала Миссис Фелл.

3

Английский канал – британское название пролива Ла-Манш, разделяющего Францию и Великобританию.

В этот момент я почувствовал чей-то плевок сзади на шее и потрогал его рукой, и обернувшись, увидел смеющихся Доминика Уикли и Джордана Харпера, они прикрывали рты руками. Миссис Фелл не могла видеть их хихиканье, но видела, как я обернулся.

Она произнесла своим мягким голосом, почти не слышно на ветру:

– Филип, что-то случилось?

– Нет, Мисс, – ответил я.

Ветер задувал её кудри на лицо, и она, отправив выбившуюся прядь за ухо, продолжила рассказ.

Доминик спросил:

– Эй, Шлем, как там твой Отец?

Джордан хихикнул за моей спиной, а Доминик продолжал шептать свой вопрос:

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Солдаты знали, что эта стена отделяет их не только от края земли, но и от одного из самых жестоких племён, о которых они когда-либо слышали.

Я вытер руку о джинсы. Тут Шарлотта Уорд опять спросила:

– А как давно это было, Мисс?

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Эта стена протянулась через всю страну с востока на запад на восемьдесят миль, а в высоту она была пятнадцать футов, то есть в три раза выше меня, – продолжала рассказ Миссис Фелл.

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Как там твой Отец?

– Доминик, ты, видимо, хочешь чем-то с нами поделиться? – спросила Миссис Фелл.

– Нет, Мисс, – ответил Доминик.