Клуб шальных бабок
Шрифт:
– Это вы про курочку? – сообразила Надежда Николаевна, вспомнив, что она прошлый раз наболтала Синицкой.
– Да-да, про курочку… Ложитесь!
Надежда послушно прилегла на кушетку.
Она знала маленькую особенность своего организма: гипноз на нее совершенно не действовал. Как-то раз эта особенность уже помогла ей [1] .
И сейчас она надеялась воспользоваться своей невосприимчивостью к гипнозу, чтобы выяснить подлинные намерения Синицкой.
Нелли Дмитриевна подошла к ней, наклонилась, держа в руке серебряный кулон на цепочке, и проговорила негромким завораживающим голосом:
1
См. роман Натальи Александровой «Игра случая».
– Успокойтесь, отбросьте все свои заботы и переживания… Сосредоточьтесь на моем голосе и на этом кулоне. Следите за ним взглядом…
Кулон на цепочке стал медленно, ритмично раскачиваться.
Надежда прилежно следила за ним глазами. Серебряная вещица качалась влево-вправо, влево-вправо, тускло отсвечивая в падающем от окна свете.
– Ваши веки тяжелеют… – говорила Синицкая, – они словно наливаются свинцом… Вы успокаиваетесь, успокаиваетесь… Все прежние заботы теряют свое значение… Остается только мой голос… Вы доверяете мне, вы мне полностью подчиняетесь…
«Ну да, нашла дуру! – думала Надежда. – Наверняка точно так же она гипнотизировала Алену, и чем это кончилось?»
– Вы успокаиваетесь… Все ваши заботы отступают…
«Опять не успею приготовить обед! – думала тем временем Надежда. – Придется по дороге купить каких-нибудь полуфабрикатов… Но честное слово, это последний раз, с завтрашнего дня я обязательно начну новую жизнь…»
– Ваши веки тяжелеют, тяжелеют… Они опускаются… Вы засыпаете…
Надежда послушно закрыла глаза, чтобы Синицкая поверила, что гипноз подействовал.
– Вы спите, крепко спите, но по-прежнему слышите мой голос… Слышите его и беспрекословно выполняете все мои команды…
Надежда прикусила губу, чтобы не засмеяться.
– Если вы слышите мой голос, поднимите правую руку…
Надежда послушно подняла руку и еле удержалась, чтобы не сложить из ее пальцев кукиш.
– Очень хорошо, – деловито проговорила Синицкая. – А теперь представьте, что вы снова оказались на корпоративной вечеринке в ресторане «Галеон»…
Надежда едва удержалась от возмущенного возгласа. Как – на вечеринке? Ведь Синицкая обещала разобраться с ее «детской травмой» – с трагической историей про курочку Рябу, которую Надежда придумала специально для нее! А сама, выходит, хочет под гипнозом вытянуть из пациентки ценную информацию про ту вечеринку? Ну ладно же, мы еще посмотрим, кто кого переиграет!
– Вы находитесь в ресторане… – продолжала Синицкая. – Что вы видите?
– Тарталетки с икрой… – проговорила Надежда сонным и мечтательным голосом, – рулетики из ветчины с сыром… Фаршированные баклажаны… Пармская ветчина с дыней… Креветки в кляре… Заливное из судака…
– Достаточно про закуски, – раздраженно прервала ее Синицкая. – Что еще вы видите?
– Эклеры, заварные, буше… – зачастила Надежда. – Трубочки слоеные и сахарные…
– Хватит о еде! – Синицкая повысила голос. – Вы увидели высокую интересную блондинку в красном платье… Где это произошло? Что вы теперь видите?
– Я стою в дамской комнате… – с сожалением переключилась Надежда. – Смотрю на свое отражение в зеркале… Подправляю губы помадой, прохожусь по лицу пуховкой с пудрой… Разглядываю брови… Пора сходить к косметологу, брови уже очень заросли…
– Дальше! – поторопила ее Нелли Дмитриевна. – Что происходит дальше?
– Рядом со мной появляется молодая женщина… волосы, красное платье… Красивая…
– Вот это! – оживилась Синицкая. – Теперь подробно и внимательно рассказывайте все, что вы видите!
– Она тоже смотрит на себя в зеркало… Она открывает свою сумочку, достает расческу, поправляет волосы… потом достает помаду…
– Когда она открывает свою сумочку, что вы видите? – проговорила Нелли Дмитриевна напряженным голосом.
Надежда Николаевна стала вспоминать, что же лежало в сумочке Алены, и перечислять, как будто эти предметы находятся прямо у нее перед глазами:
– Губная помада в золотистом патрончике… Черная пудреница от «Шанель»… тушь для чувствительных глаз… Маленький флакончик духов… Название не могу разглядеть…
– А больше ничего? – В голосе Синицкой зазвучало заметное разочарование.
– Кажется, больше ничего… – проговорила Надежда сонным голосом.
– Не отключайтесь! Слушайте меня внимательно и отвечайте на вопросы!
– Я слушаю…
– Нет ли в сумочке чего-то вроде фотопленки или компьютерной флешки?
«Ага! – подумала Надежда, оживляясь. – Вот что ее интересует! Выходит, у Алены была при себе какая-то важная информация! Но когда ее убили, в сумочке ничего не было… Значит, это взял убийца? Что же это было: какие-нибудь промышленные секреты или важные биржевые сведения? И какое отношение к этому имеет сама Синицкая?»
Вслух же она совершенно честно ответила:
– Нет, ничего похожего там не было…
– Черт! – воскликнула Нелли Дмитриевна, нервно сжимая руки. – Куда же она это дела? Неужели отдала кому-то другому? Или вообще не принесла? Не может быть, ведь я ее полностью контролировала!
Она снова склонилась над Надеждой и проговорила прежним настойчивым и властным голосом:
– Что происходит дальше?
– Она немного смазала помаду и попросила у меня салфетку. Я дала ей пару бумажных салфеток и сказала: «Какое у вас красивое платье!» Она улыбнулась, что-то ответила… Я спросила, почему никогда раньше ее не видела…
– Дальше!
– Она ответила, что пришла на вечеринку со своим другом, но должна здесь встретиться еще кое с кем…
– С кем? – насторожилась Синицкая.
– Она не сказала… Мы еще немного поговорили…
– Почему она отдала вам мою визитку? – нетерпеливо осведомилась Нелли.
Надежда помолчала, как будто углубляясь в воспоминания, и наконец проговорила:
– Я пожаловалась ей на проблемы с памятью, и тогда она достала эту визитку, отдала мне и сказала… Сказала, что ей самой она больше не нужна…