Клуб шальных бабок
Шрифт:
Так что Аня решила рискнуть, только матери не сказала, что в частной психушке работает, чтобы та про ее большие заработки не пронюхала.
Вот тут-то она Алену и увидела. Оказывается, давно она здесь находится.
– Подробно расскажи про ту историю, что двенадцать лет назад случилась, – снова вклинилась Надежда.
Даже в полутемной кладовке стало видно, как Аня помрачнела.
– Это ужасно… – тихо сказала она, – про это лучше не вспоминать… Алена… Она вообще очень любила парней мучить. И не только парней, мы-то с ней с первого класса знакомы, так вот она всегда то подружится с кем-нибудь, то вдруг раз – как отрезало, и без всякой причины. Девчонка та вначале понять ничего не может: что случилось? В чем дело? А Алена мало того что сама с ней раздружится, так еще и всех против нее восстановит – насмехаться начнет, наговорит про нее такого, чего и не было никогда…
– И с тобой так было? – прямо спросила Надежда.
– Со мной, пожалуй, нет… – Аня опустила голову, – она, наверное, понимала, что если и меня оттолкнет, то с кем же она останется. Потому что к выпускному вечеру все уже в школе Алену хорошо узнали, девчонки ее просто стороной обегали. Ну, она не слишком расстраивалась, она их презирала.
Она всех презирала, парней тоже. Но если захочет, то любого в себя влюбит! Я поначалу думала, что хвастает, преувеличивает – она бахвалиться очень любила, а потом на спор мне доказала это, и не один раз. Познакомится с парнем на дискотеке или в баре – ну, то да се, смотрю – он уже за ней хвостом бегает, унижается, а потом она его начинает вообще по стенке размазывать.
– И все позволяли? – поинтересовалась Надежда.
– Не все, но пока там разберутся, что к чему, а влюбить в себя человека Алена умела. У кого любовь, у кого самолюбие – ходит парень, страдает, звонит ей, под окнами стоит, а она только смеется! Один чуть не повесился, но обошлось.
– Ты ближе к делу, – посоветовала Надежда Николаевна, – а то времени мало.
– Так что уж… – вздохнула Аня, – мы после школы реже видеться стали. Тут встретились как-то, она и говорит: парень, мол, у нее новый, интересный, зовут Никита. Сама довольная такая, видно и вправду он ей нравится. Отбила его у одной там… долго старалась… Я, как увидела его, сразу поняла, что парень этот совсем другого поля ягода. Этот собой играть не позволит, не тот характер. Да и внешне красивый, девицы за ним пачками небось бегали.
– На Брэда Питта похож? – спросила Надежда.
– Ну да, было такое дело, – удивленно ответила Аня. – А вы откуда знаете?
– Не отвлекайся, – посоветовала Надежда.
– Уж не знаю, что у них там вышло, – заговорила Аня, – только Алена, видно, за старое принялась. А Никита недолго терпел, бросил ее. Или пригрозил, что бросит. В общем, при последнем разговоре у нее дома поскандалили они, тогда она его и зарезала…
– Ножом в сердце? – уточнила Надежда, сама удивляясь тому, как спокойно это произнесла.
Прежде чем ответить, Аня молчала, видимо, собираясь с духом.
– Она ему двадцать две раны нанесла, искромсала всего. Мне следователь говорил, там одно кровавое месиво на полу осталось… Бывалых людей выворачивало…
– Господи помилуй! – тихо проговорила Надежда.
Они помолчали, потом Надежда спохватилась, что время уходит и как бы их не застукали тут, в кладовке. Ей не хотелось объясняться со строгой директрисой.
– Что дальше было? – спросила она.
– А что дальше? Следствие, конечно, было, потом суд. Но Алену сразу в психбольницу определили, потому что адвокат пригласил нескольких экспертов, опытных психиатров. Эти врачи в один голос заявили, что она ненормальная, как говорят, невменяемая. Не отдает отчета в своих поступках. Помню, один какой-то все меня расспрашивал, как она себя в школе вела. Я, конечно, все честно рассказала, чего скрывать-то теперь… Ну, по постановлению суда определили ее на лечение в специальную психбольницу. А уж потом сюда перевели, видно, родители кому надо заплатили, у нее родители состоятельные.
Как увидела я ее, диву далась. Выглядит прекрасно, ухожена, шмотки дорогие, как будто не в психушке лежит на принудительном лечении, а на дорогом курорте. Но, конечно, скучно ей было. Все меня зазывала, чай мы с ней пили, болтали как подруги… Такая милая, обрадовалась мне очень… А про тот случай, когда она парня зарезала, мы никогда не говорили. Она вроде бы и забыла. Я, конечно, врачам здешним не сказала, что мы с Аленой раньше знакомы были, зачем лишнее болтать?
– Еще бы, тогда бы тебя из спецотделения убрали, а может, и вообще уволили из клиники, – заметила Надежда Николаевна, – ну, рассказывай теперь, как ты додумалась до такого, чтобы опасную преступницу на волю выпускать.
– Алена в последнее время веселая стала, оживилась так, похорошела даже… – послушно заговорила Аня, – позвала меня как-то поздно вечером, посидели мы с ней, вина выпили. У нас, конечно, вино запрещено, но я ей доставала… Она и говорит, чтобы я выпустила ее ненадолго – очень нужно, мол, с одним человеком встретиться. Я испугалась так, даже слова пропали, руками только отмахиваюсь! Алена тогда обняла меня и говорит, что курс лечения прошла у очень хорошего доктора. Докторша та заверила Алену, что она полностью вылечилась, нормальным человеком стала, так что бояться рецидива не надо. Но властям-то, конечно, сразу ничего не докажешь, поэтому нужно потихоньку адаптироваться, выходить из клиники, привыкать к нормальной жизни.
– И ты поверила? – с негодованием спросила Надежда. – Ведь полное же вранье!
– Нет, конечно. Так прямо и сказала, чтобы Алена меня за дуру не держала, а говорила правду. Ну, она и раскололась. Якобы докторша эта наняла ее для того, чтобы она с одним мужиком познакомилась, закрутила с ним любовь по-быстрому, а потом выкрала у него какую-то вещь. За это Алена получит много денег. Очень много. Дело-то простое, а уж влюбить в себя человека Алена всегда умела…
Аня замолчала, опустила голову и добавила:
– Сказала, что и со мной поделится. Ну, я и согласилась. В свое дежурство ее выпущу, охранника отвлеку, ключ от двери запасной утащила…
– Ну и порядочки у вас! – поежилась Надежда. – Этак все психи разбегутся…
– Да нет, сами они не смогут, без посторонней помощи. Здесь охрана хорошая…
– Вот именно – без посторонней помощи! – Надежда поерзала на неудобной коробке. – Скажи, как ты решилась? Ведь это же не просто должностное преступление, за это ведь срок можно схлопотать! На зону загреметь! Ведь ты закон нарушила! А если бы Алена на свободе еще кого-нибудь зарезала?
– Ну и наплевать! – закричала было Аня, но тут же закрыла себе рот рукой. – Закон? А есть такой закон, что ей, убийце, все самое лучшее. Все с ней носятся, бегут по первому требованию. Шмотки у нее дорогущие, даже бриллианты, а я никого не убила, не ограбила, так с восемнадцати лет вкалываю как проклятая, и никакого просвета! Зачем я это сделала? Да за деньги! Чтобы с матерью расселиться, из квартиры этой убогой выехать наконец и зажить по-человечески! Вы говорите – на зону! Да у меня жизнь, может, хуже, чем на зоне! Ведь с ней, с матерью моей, жить невозможно, я удавлюсь когда-нибудь на люстре! Ведь она всюду лезет, во все вмешивается, всюду нос свой сует, везде ей надо главной быть! Я насчет своей внешности не обманываюсь, мужики ко мне в очередь не стоят. Нашелся один, Генка, конечно, не сахар, недостатков у него куча, а у кого их нет? Какой ни есть, а все-таки муж… Так она наизнанку вывернулась, только чтобы нас развести! Сама его спровоцирует, а потом такие скандалы закатывает!