Клуб знаменитых капитанов. Книга 1
Шрифт:
Немо, бросив взгляд на боковую панель, сказал Дику:
— Вы нажали зелёную!.. Это начало двадцатого века… Франция…
Сначала ничего нельзя было разобрать, так как одновременно с музыкой духового оркестра смешались человеческие голоса, какие-то крики. Немо начал устранять помехи, и вскоре капитаны услыхали разговор двух людей.
«Господин Жюль Верн, — любезно произнёс один из них. — Что бы вы хотели ещё сказать читателям «Новой Венской газеты»?»
Капитаны замерли и, затаив дыхание, боясь проронить хотя
«Моя жизнь… — отвечал Жюль Верн, — …была полна действительными и воображаемыми событиями. Я видел много замечательных вещей, но ещё более удивительные создавались моей фантазией. Если бы вы только знали, как я сожалею о том, что мне так рано приходится завершать мой земной путь и проститься с жизнью на пороге эпохи, которая сулит столько чудес…»
— Поразительно, капитан Немо! — восторженно воскликнул Дик. — Вы действительно создали… Я даже не могу подобрать слова…
Все члены кают-компании были восхищены. А сам Немо, несмотря на свою некоторую замкнутость, не мог скрыть счастливую улыбку.
— Я попробую сейчас поискать Лондон, — сказал он, подвинув кресло поближе к столу, чтобы было удобнее работать.
— Англия! Лондон, Лондон!.. Начало девятнадцатого века, — напомнил Гулливер. — Вот что нам нужно сейчас!..
Несколько минут капитаны находились в напряжённом ожидании… Вернее это было бы назвать не ожиданием, а необыкновенным плаванием по бесконечному океану эфира — в мире звуков.
Наконец в кают-компании раздалась корабельная сирена. Ей ответила другая, третья. Затем послышался плеск волн. Где-то вдали прозвучал почтовый рожок. Послышался стук копыт. И совсем близко башенные часы, проиграв четыре четверти, пробили три раза…
— Это били часы Вестминстерского аббатства, — прошептал Гулливер.
Из репродуктора «Полюса звуков» доносились хриплые голоса ночных сторожей: «Леди и джентльмены! Только что «Большой Бен» пробил три часа ночи. В Лондоне дождь и снег. Ветер умеренный. Восточный!..»
— Дик! — шёпотом воскликнул Гулливер. — Если мы что-нибудь услышим, записывайте в вахтенный журнал.
— Мы неподалёку от Адмиралтейства, — тихо сказал Немо, производя настройку по координатам и внимательно глядя на стрелки звукового компаса.
Раздался мелодичный звук бронзового колокольчика… Так в Англии в те времена важные особы вызывали слуг…
— Капитаны, это звонит первый лорд Адмиралтейства, — произнёс Гулливер.
— Умоляю вас, тише, — шёпотом перебил его Дик.
«Джемс, прибыла карета из Ньюгетской тюрьмы?..» — раздался скрипучий старческий голос.
«Да, сэр. Где будете принимать?»
«Здесь…»
Несколько минут «Полюс звуков» молчал, что вызвало некоторое волнение в кают-компании, но все сразу притихли, как только из репродуктора донеслись тяжёлые шаги и лязг кандалов.
«Ну и встреча… — произнёс глухой голос. — Зачем понадобился старый пират Барбер первому лорду Адмиралтейства?.. Разрешите присесть, сэр».
«Прошу».
«Угостите сигарой, сэр, на прощанье». «Джемс, принесите сигары и огня нашему гостю». «И, если позволите, чего-нибудь горячего и покрепче, сэр. Я очень продрог».
«Джемс, приготовьте флип».
«Учтите, сэр, в семь утра меня ждёт мистер Кеч!..»
— Кто это? — тихо спросил Дик.
— Знаменитый лондонский палач семнадцатого века. Его имя стало нарицательным, — пояснил Гулливер.
«Не могу вас обрадовать, Барбер… — проскрипел старческий голос первого лорда. — Король отклонил ваше ходатайство о помиловании».
«Я бы на его месте сделал то же самое».
«Так вот вы какой!.. Как вас называют: чёрный пират?! Гроза морей!..»
«По-разному, сэр. Смотря какой флаг я поднимаю на своём бриге. Если на гроте полощется «Весёлый Роджер» с черепом и скрещенными костями, то я чёрный пират. А если я поднимаю «Юнион Джек», то я английский негоциант Антони Рамзей!.. Если испанский, то я дон Бласко Хуан Фортунада… Не буду затруднять ваше внимание, сэр, дальнейшим перечислением моих имён, а то мы просидим до рассвета. Всё зависит от флага, под которым идёт моя посудина».
«Сэр, флип готов».
«О-о, прекрасная смесь!.. Виски, пиво, сахар… Какой аромат».
«Джемс, оставьте нас одних!»
Раздались шаги уходящего слуги.
«Сэр! Думается, что вы пожелали меня видеть не для того, чтобы угостить сигарой и горячим флипом?! Или вы не согласны с решением короля передать Барбера в руки мистера Кеча?.. Это вполне вероятно, так как король Англии Георг Третий мог принять решение во время припадка безумия!»
«Прошу вас не касаться особы его величества!»
«Сэр, но ведь вся Англия знает, что король безумен, а его наследник — принц Уэльский пока ещё только первый джентльмен Европы и законодатель мод».
«Я вижу, вы, находясь за стенами Ньюгета, прекрасно осведомлены о светской жизни».
В наступившей паузе мелодично прозвенели молоточки каминных часов.
«Сэр, в моём распоряжении осталось совсем немного времени. Я не люблю опаздывать. Это не в моих правилах!..»
«Вы хотите жить, Барбер?»
«Ничего не имею против, сэр».
«Могу вам гарантировать жизнь и свободу!..»
«Какое же дельце мне хочет предложить первый лорд Адмиралтейства?..»
«Вместо виселицы вы уйдёте в море на капитанском мостике корабля «Юникорн».
«Под каким флагом, сэр?»
«Юнион Джек» и, смотря по обстоятельствам, «Весёлый Роджер»! Экипаж подберёте сами».
«Курс?.. Цель?»
«Вы пойдёте к берегам Русской Америки. Все инструкции в этом пакете. Распечатать в открытом море… Да или нет?»
«Да, сэр!»
Раздался звон бронзового колокольчика. Послышались шаги.