Клуб знаменитых капитанов. Книга 1
Шрифт:
— Барбер?! — и, внезапно обернувшись к друзьям, воскликнул — Вспомнил, капитаны… в одном из старых морских журналов я читал, что пират Барбер на бриге «Юникорн» появился в гавани Ново-Архангельска в 1802 году.
— Не собьёмся ли мы в тумане с курса? — спросил Гулливер.
— Я проверял. Мы идём строго по курсу к острову Ситха, — ответил капитан корвета.
— Вернее, к острову Баранова, — поправил Артур Грэй. — Ещё при жизни правителя острову Ситха было присвоено его имя.
— Вы не тревожьтесь раньше времени, Гулливер, — успокаивал его капитан корвета. — Мы
Артур Грэй ничего не ответил на его вопрос, а продолжил разговор, начатый у иллюминатора…
— «Моряк искусный, но человек недобрый…» — так говорили на Аляске о Барбере в те времена.
Дик Сэнд с досадой отозвался:
— Жаль, что Клуб знаменитых капитанов не в полном сборе. Где сейчас Мюнхаузен? Куда исчез Тартарен? Да-а, его коллекция оружия могла бы нам пригодиться при свидании с королевским корсаром.
— Особенно в абордажной схватке! — добавил Артур Грэй.
— Пойду распоряжусь, — сказал капитан корвета, направившись к двери. — Надо на всякий случай снять «куртки» с пушек. Так называли просмолённые парусиновые чехлы, прикрывающие чугунные жерла.
— Это предусмотрительно, — одобрительно произнёс Немо. — В тумане пиратский бриг может совершенно неожиданно появиться у самого борта. Нетрудно себе представить, что произойдёт, если мы не успеем дать бортовой залп и каши пушки будут молчать!
Раскатистый голос старшего помощника капитана гремел на палубе, прошумел над «вороньим гнездом» марсового матроса, налетал на снасти и паруса и даже глухо отзывался в трюме.
— Поставить брамсели и бом-брамсели!.. Убрать стаксель!.. Подобрать гика-шкот!..
Вскоре корвет «Коршун» исчез в тумане. Но долго ещё восточный ветер, славившийся своим коварством, доносил гулкий бой судового колокола и пронзительный рёв корабельной сирены.
Тёплая августовская ночь. Над Москвой поднималась Луна. И редко кто из прохожих смотрел на клоунский лик вечного спутника Земли, хотя в этот час в районе Моря Дождей медленно двигался советский луноход…
К этому «чуду» уже привыкли и со дня на день ждали нового и более невероятного сообщения, поглядывая на Марс, ярко мерцавший красноватым блеском. В эту ночь — десятого августа 1971 года — Марс был в великом противостоянии с Солнцем и находился на самом близком расстоянии от Земли. Но, пожалуй, больше всего удивило редких пешеходов другое явление. Мимо Курского вокзала промчался старинный почтовый дилижанс. Четвёрка лошадей как вихрь пронеслась по мостовой, обогнав такси.
Ведь лошади уже давно исчезли с московских улиц. Их можно было увидеть только на бегах и на манеже цирка. А тут — четвёрка коней, запряжённых в почтовый дилижанс! Да ещё с ряжеными на козлах!
«Киносъёмка… — подумал постовой милиционер и, улыбаясь, прикинул в уме: — Что же это может быть за картина? Историческая, наверно…»
Домыслы сержанта милиции не оправдались. На этот раз это была не киносъёмка. На козлах сидело двое — Карл Фридрих Иероним Мюнхаузен с длинным бичом в руке, а рядом — знаменитый охотник за фуражками и гроза львов — Тартарен из Тараскона.
— Гоните прямо в нашу кают-компанию, Карл Фридрих Иероним.
— Да говорите просто Мюнхаузен, — сердито перебил его барон, придерживая лошадей.
— Что же вы?.. — нервно воскликнул Тартарен. — Ведь заседание клуба уже в полном разгаре. Дайте мне бич!
— Вы что, ослепли? — закричал Мюнхаузен. — Красный свет! Не видите?! У нас отнимут права.
— Мы не на «Волге», Мюнхаузен, — возразил любимец Тараскона. — В крайнем случае заплатим штраф.
— Чем? Франками или марками?
— О! Зелёный! Подхлестните лошадей!
Мюнхаузен взмахнул бичом, и гулкий топот конских копыт по Садовому кольцу снова поразил слух поздних прохожих.
Пока они мчались в библиотеку, Тартарен рассказал Мюнхаузену, как ему удалось бежать из квартиры Катюши. Он сошёл со страниц Альфонса Доде в то время, когда девушка ушла в Театр имени Вахтангова на «Принцессу Турандот». Захватив саквояж с вещами и на всякий случай свою коллекцию оружия, он вылез на балкон и спустился вниз по пожарной лестнице. Это было нелегко, но охотник за фуражками знал, что сегодня состоится встреча знаменитых капитанов в кают-компании. Он обязан быть там и занять своё постоянное кресло у камина, рядом с круглым столиком, где всегда стоял большой глобус.
Тем временем почтовый дилижанс остановился во дворе, у подъезда школы. Здесь находилась библиотека, ставшая пристанищем клуба. От взмыленных лошадей валил пар.
Мюнхаузен с необычайной лёгкостью побежал вверх по лестнице.
Снизу доносился умоляющий голос Тартарена:
— Подождите меня… Дайте хоть отдышаться на площадке…
Мюнхаузен перегнулся через перила и посмотрел в тёмный пролёт лестничной клетки. Любимец Тараскона, задрав голову и закатив блестевшие глаза, еле дыша, отдуваясь, пыхтел…
— Не так-то легко… втащить на третий этаж… мои сто десять кило… да ещё… багаж… Могли бы помочь… Где вы воспитывались, барон?..
— Извольте, любимец Тараскона, — крикнул Мюнхаузен, сбегая вниз. — Заодно я смахну звёздную пыль с моих ботфорт. — Он поставил ногу на подоконник и ловко щёлкнул платком по лакированному сапогу. — Кстати, Тартарен, вы должны поклониться мне в ноги!
— Почему?
— Какая у вас скверная память… Я же вас подобрал на Комсомольской площади у Ярославского вокзала после вашего бегства от Катюши. Вы с вашим саквояжем, рюкзаком и коллекцией оружия к утру не доплелись бы до библиотеки.
Тартарен, уже немного отдышавшись, вызывающе ответил:
— Это я оказал вам честь, Мюнхаузен, согласившись занять место рядом с вами на козлах почтового дилижанса. Но смею спросить, как вам удалось скрыться из квартиры Марии Петровны?
— Ну, это… совершенно исключительная по своей правдивости история. Я лежал на кровати Марии Петровны.
— Нашли местечко, барон!..
— Я его не искал, поверьте. Мария Петровна любила читать лёжа в постели. И очень меня сердила!
— Отчего же?