Клянусь луной
Шрифт:
— Вам будет трудно поверить, но я вовсе не собираюсь добавлять вам хлопот. Мне просто нужно знать, что произошло в том злополучном доме, в частности кем был этот погибший мужчина. — Он постарался, чтобы его слова звучали убедительно. — Обещаю, что все сказанное здесь останется между нами. Возможно, мы сумеем друг другу помочь.
— Но почему я должна вам верить? И зачем вам помогать мне? Я вас совсем не знаю! Вы даже имя свое не назвали.
Патрик неожиданно улыбнулся, глаза его блеснули. Он преувеличенно учтиво склонил голову и проговорил:
— Позвольте
— Это ни о чем мне не говорит, — хмуро пробормотала Тия, не желая поддаваться его обаянию. Все обаятельные мужчины, встреченные ею в жизни, оказывались при ближайшем рассмотрении завзятыми мерзавцами. Взять, к примеру, лорда Рэндалла или того же Херста.
Патрик выпрямился, его улыбка, не встретившая ответа, несколько померкла.
— Возможно, имя леди Колдекотт известно вам больше? Это моя мать. Барон — ее второй муж.
— Конечно, я знаю леди Колдекотт! — вырвалось у Тии.
Она была в отчаянии: обрести врага в лице сына столь родовитой особы не входило в ее планы. Что же теперь делать? Из всех богатых и известных джентльменов высшего света ей посчастливилось встретить на пороге пустующего особняка именно мистера Блэкберна, вот ужас! Стоит ее сегодняшнему гостю шепнуть одно лишь слово своей матери о причастности Тии к убийству, как завтра новость облетит всю Англию. С мнением леди Колдекотт в обществе считались. Всеобщее осуждение, позор и, возможно, даже суд замаячили на горизонте.
Патрик меж тем вопросительно приподнял бровь:
— И что же? Теперь это делает меня более желанным союзником?
— Вряд ли, — покачала головой Тия. — Сегодня днем я видела вас в компании лорда Эмбри, из чего делаю вывод, что он ваш друг. — Ее голос стал тверже. — Он известный повеса, как и все его приятели. То, что вы вхожи в круг его знакомых, не делает вас «желанным союзником».
Подобная колкость задела Патрика, и он ответил довольно резко:
— Полагаю, ваша репутация безукоризненна, если позволяет вам судить о других? — Он знал, что это нечестно, но слова вылетели сами собой.
Тия едва заметно вздрогнула. Чувствуя себя виноватым, Патрик приблизился к мисс Гарретт и взял ее за руку:
— Прошу простить меня за грубость. Это было некрасиво с моей стороны.
Тия высвободила руку и горько усмехнулась:
— Вам не за что извиняться. Моя репутация известна всем.
Он удивленно взглянул на нее:
— Вы действительно заслужили ее?
— Теперь это не имеет значения, — негромко ответила Тия, почему-то внезапно испугавшись и отступая назад.
Близость малознакомого мужчины, столь привлекательного внешне, ее взволновала. Уже много лет — целых десять, если быть точной, — ни один мужчина не вызывал в ней никаких эмоций, кроме раздражения или презрения. Но в этом высоком темноволосом американце было что-то особенное, неуловимое, отчего хотелось присмотреться к нему повнимательнее. И именно это забытое желание нашептывало Тии держаться от него подальше.
Оказавшись на безопасном расстоянии, она
— Наш разговор ни к чему не приведет. Возможно, вы действительно не желаете мне зла, но мне нечего вам сказать. Еще раз прошу вас уйти.
Патрик продолжал стоять. Он оказался в затруднительном положении. Нежелание мисс Гарретт довериться ему странным образом задело его, хотя и не, слишком удивило. Ведь они совсем не знакомы, и ее недоверие в сложившихся обстоятельствах было понятно. Но помощь Тии была ему необходима: шантажист выбрал особняк на Керзон-стрит местом встречи, а именно там погиб незнакомый ему мужчина, и именно оттуда выбежала бледная мисс Гарретт. Между всем этим должна быть какая-то связь, и только Тия могла пролить свет на происходящее. Возможно, смерть мужчины и шантаж были фрагментами совершенно разных историй, но пока других ниточек в руках у Патрика не было.
Он потеребил мочку уха, обдумывая следующий шаг. Конечно, он мог выложить свой главный козырь, но не был уверен, что для этого пришло время. К тому же не известно, к какому это приведет результату. Может быть, узнав некоторые детали, мисс Гарретт, наоборот, вздохнет с облегчением и откажется ему помогать.
Патрик еще раз пытливо взглянул на девушку. Черт! Судя по тому, как упрямо вздернут ее подбородок, она не собирается отступать!
Тия по-своему расценила этот взгляд — ей почудился в нем вызов.
— Мистер Блэкберн, мне не хотелось бы выставлять вас силой, но вы злоупотребляете… — Она расправила плечи и продолжила: — Еще раз прошу вас уйти. Давайте избежим неприятной сцены: уходите сами.
Патрик вздохнул:
— Я понимаю вас, поверьте. Но мне нужна ваша помощь, мисс Гарретт. Мы можем быть полезны друг другу.
— Боюсь, ваши проблемы меня не касаются, — почти простонала Тия. Запас ее уверенности иссякал. Она желала, чтобы странный гость ушел, но боялась того, что он может натворить, покинув дом.
Отрицать, все отрицать! Тия хотела с вызовом взглянуть в глаза мужчине, но взгляд вышел каким-то жалким, умоляющим. Почему он не уходит? Что ему нужно от нее? Чем дольше он стоят напротив, тем сумбурнее се мысли. Мало того что мистер Блэкберн хорош собой, он еще так долго смотрит на нее, словно изучая. Когда гость предложил ей свою помощь, Тия еле удержалась от того, чтобы немедленно не согласиться. Что это с ней? Разве горький опыт с Хоули не научил ее осторожности? Как можно доверять мужчине? Тем более столь самоуверенному и привлекательному.
Взволнованная и несчастная, Тия колебалась. Довериться своей интуиции? Рискнуть? Открыться ему?
Победила осторожность. Пусть уходит! Чем дольше он стоит рядом, тем больше слабеет ее оборона, возрастает желание рассказать о трагедии и поделиться своими страхами. Поймав себя на этой мысли, Тия содрогнулась. Неужели она собственными руками даст мистеру Блэкберну оружие, с помощью которого он может ее уничтожить?
Избегая мягкого взгляда серых глаз, Тия взмолилась:
— Да уходите же!