Клятва Грейсона

Шеридан Миа

Наконец я остановила свой выбор на полу повседневном белом кружевном сарафане и паре серебристых босоножек с синими ремешками. Это не выглядело чем-то особенным, но, по крайней мере, было заметно, что я приложила хоть какие-то усилия по созданию более-менее праздничного наряда невесты. Я понимала, что это все было для создания внешнего образа счастливой пары, что заставляло меня чувствовать себя немного печально.

Пока я направлялась обратно к Грейсону, в моей памяти всплыло воспоминание. Когда мне было семь или восемь лет, я нашла потрепанную коллекцию журналов и каталогов, что принадлежала моей бабушке. В одном из них было восхитительное по красоте свадебное платье, поэтому я решила вырезать все, что мне

понравилось, как будто, воссоздавая всю свадебную вечеринку, приклеив все вырезки на кусок плотной бумаги. Я провела множество часов, просматривая каждую книгу, каждый каталог, подбирая к своей воображаемой свадебной церемонии торты, букеты с цветами. И когда я закончила, то гордо показала моей бабушке получившуюся иллюстрацию свадьбы, моя бабушка была впечатлена результатом моих трудов, — ну, как и подобало бабушке, — но затем, рассмотрев внимательнее, она спросила, почему там не было отца невесты, на что я ответила: «О, бабуля, ну он же работает. Он просто не смог прийти». На что моя бабушка, печально посмотрев на меня, притянула к себе и крепко обняла, отвечая: «Кира, ты будешь самой красивой невестой, твой жених будет любить очень сильно».

Я ощутила, как нервный комок образовался в моей груди.

— О, бабушка, прости меня, — прошептала я в тишину машины.

В тот момент, когда я была готова, услышала тихий стук в мою дверь и подумала, что может Грейсон передумал встретиться перед большим домом, а пришел вместо этого сюда забрать меня.

Или может он пришел, чтобы все отменить?

Мое сердце отбивало слабые удары, когда я неуверенно проговорила:

— Войдите…

И через несколько мгновений мелодичный голос Шарлотты проговорил мне приветствие, и я немного расслабилась. Она улыбнулась, когда переступила порог.

— О Боже, ты выглядишь потрясающе, дорогая.

Я слабо улыбнулась ей, испытывая легкий страх. Я старалась изо всех сил не показывать этого, словно это был мой настоящий день свадьбы. Если бы я показала свой страх, свою слабость, это только добавило бы груз стыда к уже существующему.

— Я принесла тебе кое-что на удачу, — проговорила она, держа на открытой ладони маленькую, серебряную алмазную брошку в форме розы.

— О, нет, Шарлотта, я не могу это принять. Этот брак не требует какой-либо удачи. Мы уже и так на полпути к нашему расставанию, — проговорила я, и мои щеки окрасил румянец. Никогда мне не казалась такой насмешливой фраза «начало конца», как сейчас.

— Ну, что ж, тогда я могу только пожелать тебе удачи, — сказала она спокойно. — Позволь мне. Это брошь дала мне моя мама на мою свадьбу, а у меня нет дочери, чтобы передать ей это, даже нет внучки, чтобы подарить. Для меня будет много значить, если ты примешь ее.

— Я… я правда не могу, она имеет для тебя большую ценность, — с трудом смогла проговорить я, сдерживая поток слез.

— Ну, хорошо, а как насчет сегодняшнего дня? — она улыбнулась, затаив надежду в своих добрых глазах. — Ты можешь вернуть мне ее, если пожелаешь, но позже. — Она захлопала в ладоши, когда я, наконец, поддалась на ее уговоры. — О, так намного лучше.

Я рассмеялась.

— Хорошо. Но только при условии, если ты позволишь вернуть тебе ее обратно.

— Вот так, — проговорила она, прикрепляя брошь к корсажу моего платья. Она выпрямилась, и мягкая улыбка растянулась на ее губах. — Прелестно.

Не смогла удержаться, и крепко обняла Шарлотту, вдыхая ее нежный и успокаивающий аромат талька. Она рассмеялась и обняла меня в ответ.

— А теперь давай пошевеливайся, — проговорила она с бесконечной нежностью в голосе.

Ровно к двум часам я подошла к большому дому, где Грейсон стоял, небрежно прислонившись к каменной облицовке особняка. Он был одет в брюки хаки и голубую рубашку, застегнутую на все пуговицы.

Я старалась упорно не замечать, каким поразительно привлекательным он был, потому что это не привело бы ни к чему хорошему. Он услышал, как я подхожу к нему, и посмотрел вверх на меня, я заметила вспышку удивления в его взгляде, но он подавил ее.

— Готова? — просто проговорил он, не утруждая себя комментариями про то, как я хорошо выгляжу. В ответ я кивнула.

Никто из нас не решался завести разговор первые пять минут нашей поездки. Я, наконец, повернулась в его сторону и заметила, что его взгляд с жадностью поглощает мои ноги. Я скрестила их, и он быстро перевел свой взгляд на меня, жестко стискивая челюсть.

— Грейсон, я… Прости меня за то, что я разбила коллекционное вино твоего отца.

Его напряженные плечи немного расслабились, пока он пристально смотрел в лобовое стекло.

— Это была вовсе не твоя вина. Тебе не было известно, что такая ценная бутылка вина стоит в гостиной. Ну и ко всему прочему, признаю, что подтолкнул тебя сделать это. Я тоже приложил руку к этому, подразнивая тебя. Прости меня и ты.

Я резко выдохнула, когда он напомнил мне про поддразнивания.

— Тогда мы во всем разобрались?

Он слабо улыбнулся.

— Да, разобрались. Тем более, ты заплатишь мне сегодня.

Он повернулся ко мне и улыбнулся дьявольски коварной улыбкой, от чего сердце в моей груди забилось как птица в клетке. Но затем его черты лица стали менее напряженными, и он пошутил:

— Готова произнести клятву верности, которая свяжет нас навечно? Или, если не навечно, так хотя бы на следующие двенадцать месяцев? — проговорил он, смотря на меня краем глаза.

Я издала нервный смешок.

— Готова как никогда. Хотя не так я представляла свой день свадьбы.

— Нет? Ты представляла себя в роскошном белом платье и в окружении всей элиты? — его взгляд задержался на мне чуть дольше обычного.

Да, это была чистая правда. Когда я была помолвлена с Купером, именно так я и видела нашу свадьбу, в большинстве своем потому, что так ее видели Купер и мой отец. Но это никогда не было моей мечтой. Я лишь хотела угодить им.

Я улыбнулась, но улыбка получилась вымученной.

— Да, наверное, так.

Я не собиралась открывать душу перед Грейсоном, особенно сейчас. Его глаза изучали мое лицо в попытке зацепиться хоть за какую-нибудь эмоцию, но этому было не суждено произойти. Поэтому Грейсон отвернулся и стал напряженно следить за дорогой.

Настроение между нами держалось все еще немного напряженным, никто из нас не произносил ни слова, каждый был погружен в свои мысли. Хотя Грейсон и сказал, что простил меня за то, что произошло по моей вине с бутылкой дорого вина, он все равно вел себя немного нервно, если подергивание желвак на его челюсти можно было считать признаком, особенно каждый раз, когда он поглядывал на меня. Хорошо, если после сегодняшней церемонии мы будем избегать друг друга. Я извинилась перед ним, а он принял мои извинения. Если же он все еще испытывал какую-либо враждебность по отношению ко мне, то я бы предпочла сделать вид, что меня это не волнует. Я закусила нижнюю губу до боли, пытаясь отогнать все мысли, связанные с ним. Не хотела думать об этом. Не хотела размышлять о том, что сделала.

Когда мы прибыли к зданию администрации округа Напа пару минут спустя, мы оба выбрались из грузовика. Внезапно небо буквально разразилось над нами проливным дождем. Мы забрались обратно в машину и захлопнули двери.

Грейсон рассмеялся.

— Судьба, судя по всему, против нас!

Я легко рассмеялась.

— Возможно. Но, кстати, я слышала, что если молодожены попали под дождь в день свадьбы — это хорошая примета.

— Это придумали люди, которые попали под дождь в день их свадьбы. Нам, похоже, тоже придется пробежаться под дождем.