Клятва истинной валькирии
Шрифт:
– У меня недавно отменилась встреча, и в результате я провожу время в одиночестве, сидя в своем ванкуверском доме… Мэй, может, вы захотите составить мне компанию? Не думайте, что я на что-то рассчитываю сверх ужина. Это лишь ради удобства. Я бы с удовольствием пригласил вас в ресторан, но вряд ли вам понравится то, что на вас будут глазеть.
– Верно, – согласилась она.
И, припомнив слова Джастина о том, что роман сенатора-плебея с женщиной из касты станет концом политической карьеры такого сенатора, предположила, что и Лусиану не нужны любопытные взгляды избирателей..
– К
И он улыбнулся в тридцать два зуба, ожидая ее ответа.
– Я польщена, – честно ответила она. – Но я буквально только что вернулась домой после долгой поездки и устала. К сожалению, я не найду в себе силы куда-то выбраться.
«Чтобы ввязаться в сомнительный роман с политической подоплекой и неприятными последствиями».
– Прошу прощения. В любом случае благодарю за приглашение.
Если он и расстроился, то почти не подал виду. Лусиан мужественно поинтересовался:
– Я завтра уеду, но на следующий день вернусь. Как насчет вечера понедельника?
Она прищурилась.
– Увы, меня не будет в городе. Мы с Джастином едем на территорию нордлингов.
Он приподнял бровь.
– Хотите познакомить жениха с родителями?
– Нет, у нас будет исключительно деловая поездка, – произнесла она, вздрагивая при мысли о том, как Джастин переступает порог гостиной семейного дома…
– И еще… чуть не забыл! Я ведь звонил потому, что получил ответ – по крайней мере, его подобие – на вопрос Джастина о дополнительном наборе служителей.
А у Мэй это и впрямь вылетело из головы.
– А почему вы не связались с Джастином?
– Я лучше поговорю с вами. Он, разумеется, расстроится и будет мучить меня расспросами. Ведь мне не удалось узнать ничего существенного.
– А что же удалось?
Он пожал плечами:
– В основном то, что число служителей увеличено, поскольку возросла необходимость в их услугах.
– Вы уверены? – напряглась Мэй. – Я помню, что он поднимал статистику по расследованиям СК. Там нет большой разницы по сравнению с прошлым годом.
Глаза Лусиана вспыхнули – наверное, потому, что он все-таки смог опередить Джастина хоть в чем-то:
– Он смотрел статистику по отечественным расследованиям. А не по делам, которые возбудили в протекторатах и провинциях.
Мэй встрепенулась:
– Неужели служители рыщут по провинциям?
Хотя с протекторатами все было в принципе понятно – обычно, когда эти территории готовились аннексировать, РОСА зачищала области заранее.
– Теперь направляем, – заявил Лусиан.
– Зачем?
– Признаюсь, что на данный вопрос я не сумел получить удовлетворительный ответ. Зато я обнаружил, что некоторыми отечественными делами занимаются сразу несколько служителей. – Лусиан склонил голову к плечу, изучающе глядя на Мэй. – Ну как, полезная информация?
– Не знаю, – честно сказала она. – Джастин должен будет сам разобраться. Я передам ему все. Спасибо.
Он снова заулыбался:
– Счастлив вам помочь. Особенно если моя скромная поддержка даст мне возможность пообщаться с вами
– Спасибо, – повторила Мэй.
Она совсем не волновалась, но это было не важно.
Что-то в нем непреодолимо влекло ее. Но потенциальный роман сулил серьезные неприятности… Одним словом, нет. Рассыпавшись в любезностях еще раз, Лусиан отключился, и Мэй поднялась с дивана и потянулась. В Масатлане она хорошо поработала, но она не устала. Наоборот, тело просило движения, активности. Хотя найти себе партнера по спаррингу на тростях в позднее время нелегко…
Ей хватило доли секунды, чтобы принять решение, – какая ирония судьбы, ведь она уже отвергла Лусиана! Но сейчас ей требовался мужчина без сложной судьбы, кто-нибудь, за кем не бегают журналисты. Обычный парень, который поможет ей сбросить физическое напряжение самым простым и эффективным способом.
– Позвонить Жилю Уайттри, – приказала она экрану.
Жиль ответил быстро – и безумно обрадовался.
– Коскинен! – воскликнул он.
Уайттри она увидела в сенате и с тех пор подумывала о рандеву. Он служил в Алой когорте и оказался очень приятным молодым человеком. Невозмутимый – и неразговорчивый. В смысле, он не любил хвастать своими победами. Девушки иногда болтали о нем – и пока все были им довольны.
– Что делаешь сегодня вечером? – спросила она.
– Собираюсь прогуляться по городу. Вроде бы Зеленые «Рии» запаслись.
– А не хочешь ко мне приехать?
Уайттри помолчал и задумчиво посмотрел на нее – он прекрасно понял, что имелось в виду.
– Ты живешь по старому адресу?
– Да.
– Тогда через четверть часа буду.
Он отсоединился, и Мэй подумала, не переодеться ли ей в халат – парню будет проще. Ее имплант выбросит в кровь множество соединений, отвечающих за сексуальное желание, – так же, как перед боем, когда он выделял связи, необходимые для сражения. Резкое возрастание уровня ответственных за либидо гормонов сказывалось немедленно – женщины возбуждались молниеносно, сердце отчаянно колотилось. А мужчины слепли от страсти. И вообще, они возбуждались сильнее. На пару с имплантом это доводило преторианцев до белого каления. Уайттри понадобится пятнадцать минут – и краткий промежуток времени она проведет в мыслях о сексе. Для импланта это колоссальный срок: он будет, как по команде, выбрасывать нужные вещества. Преторианцы часто занимались любовью с гражданскими, но женщинам бывало особенно трудно привыкнуть к диким манерам и натиску облаченных в черное любовников. И хотя такое случалось редко, иногда преторианцы оказывались замешаны в изнасилованиях.
– Смотри-ка, за тобой и политики ухаживают, и военные…
Мэй немедленно повернулась к источнику звука. Голос доносился из темного коридора, ведущего в спальню. Пистолеты остались на столе, и она не могла пройти на кухню, не выдав свое местоположение. И Мэй ухватилась за первое попавшееся оружие – тяжелую каменную вазу, которую привезла из Азии.
Из темноты выступил Эмиль – тот самый человек из «Братьев». Однако сейчас при нем не было оружия – что, впрочем, не делало его менее опасным. Ведь сюда он сумел проникнуть.