Клятва Короля Теней
Шрифт:
Так что я позволяю молчанию продлиться ровно столько, чтобы даже горящий взгляд леди Парх начал давать слабину. Лишь тогда я перевожу глаза с нее на лорда Гола, сидящего справа от нее, затем на леди Ша. Так я смеряю взглядом каждого члена моего совета. Одному за другим я молча задаю вопрос: «Это ты отравил меня? Это ты отравил Рата? Это ты пытаешься мной манипулировать?» Одного за другим я вынуждаю моргать и опускать взгляд в тихой покорности.
Лишь один человек удерживает мой взгляд, не поморщившись. Рох. Вдовствующая королева, моя мачеха. Она решила сидеть на правой стороне полукруглого
И все же я знаю, как сильно ей хотелось видеть своего собственного сына – чистокровного трольда, а не такого полукровку, как я, – на троне.
Теперь она сидит, сложив руки, ее лицо – безупречная маска. Несмотря на всю ее безмятежность, я знаю, какой несгибаемой она может быть. Рох с самого начала была против нашего союза с людьми. Когда раскрылся обман Фэрейн, именно ее голос в числе первых понукал меня принять быстрые и жесткие меры. И все же она – моя мачеха. Неужели она и правда опустится до того, чтобы отравить меня?
Молчание продлилось достаточно долго. Вопрос леди Парх все еще ждет ответа. Я моргаю и вновь перевожу на нее выверенный взгляд.
– Я все еще обдумываю это дело, – наконец говорю я.
Мои министры ждут. Затаили дыхание, еле терпят. Я сжимаю губы, опираюсь головой о спинку стула, расслабленно кладу руку на стол. Ничего не добавляю. Наконец леди Парх рычит. Как только она открывает рот, чтобы завести новую тираду, ее вдруг перебивает внезапный всплеск аплодисментов. Парх подскакивает, оборачивается. Мы все обращаем глаза к двери.
Там виднеется силуэт, беззаботно привалившийся плечом к косяку. Он смачно хлопает в ладоши.
– О, так держать, славный король! – говорит он, одобрительно кивая. – Вот так их и затыкают! В конце концов, кто станет о чем-либо спрашивать погруженного в свои мысли монарха? Среди присутствующих нет ни одного досточтимого лорда или леди, кому бы не помешало и самим обзавестись мыслишкой-другой!
– Сул, – я вновь откидываюсь на спинку стула, рассеянно потирая пальцем верхнюю губу. – Так, значит, ты решил наконец к нам присоединиться.
Мой брат ухмыляется, отталкивается от двери и бодрым шагом проходит в комнату.
– И подумать не могу о том, чтобы пропустить такую вечеринку! – Он лучезарно улыбается всем присутствующим, выделив мать отдельным кивком. Затем он поворачивает голову в сторону, присмотревшись к стражнику, стоящему возле самой двери.
– Ну надо же, Тоз! – говорит он, смерив взглядом крупного каменношкурого мужчину. – А чего это ты здесь притаился? Что, наш доблестный капитан Хэйл уклонилась от сей скучной обязанности, чтобы вместо того надавать по голове парочке новых рекрутов?
Тоз встает чуть прямее. Он крупный мужчина, скорее тролль, чем трольд, и вынужден носить броню, специально подогнанную под него. Она скрипит, когда он быстро отдает честь.
– Меня повысили, сир, – отвечает он глубоким, жестким, как камень, голосом.
– Повысили? – Одна бровь медленно едет вверх по лбу Сула. – А что же сама Хэйл? Она наконец решила отдохнуть и отправиться в то путешествие в Хокнат, о котором все время твердит?
– Получила другое назначение, сир.
– Вот как? – Голова Сула резво разворачивается. Его бледные глаза сверкают, когда он встречается со мной взглядом. – Вот как.
Я старательно не показываю эмоций.
– Леди Лирию в целости и сохранности передали на попечение принцу Теодру?
В щеке Сула дергается мускул.
– Да.
– А что с моим посланием для Ларонгара?
– Мой подчиненный Хург должен сопровождать отряд принца до Белдрота, где и вручит послание лично. Он вернется к Промежуточным вратам с ответом Ларонгара через семь дней.
– И что, на этом все? – рявкает леди Парх, сжимая свои большие кулаки. – Мы теперь ждем, пока человеческие короли удосужатся уделить нам внимание?
Я склоняю голову набок и прищуриваю глаза, глядя на нее.
– Но ведь письму еще нужно дойти туда и обратно. Даже я не контролирую течение времени.
– И все же время работает против вас, мой король. Время, вынуждающее вас подчиняться прихоти человека.
– Я не подчиняюсь людям, – мой голос резко опускается на октаву, становится рыком столь же низким, как и монотонные молитвы жриц. – Союз не скреплен. Ларонгару нечем на меня давить.
– А я не про Ларонгара и говорю.
В моих венах пульсирует лед. Я не отрываю цепкого взгляда от своего военного министра, а рука тем временем медленно соскальзывает со стола к поясу и кинжалу, закрепленному на нем.
Парх вновь наваливается на стол, глаза ее горят, подчеркивая настойчивость слов.
– Вы должны довести до конца свой изначальный план, мой король. Вы должны освободиться, раз и навсегда. Отправьте голову этой девчонки домой в ящике. Избавьте нас от необходимости и впредь вести дела с людьми.
Лед в руках и ногах. Лед в голове.
Но в животе горит огонь. Рука крепко стискивает рукоять кинжала. Зал совета затягивает тьмой, он тонет в тенях, становящихся все гуще и гуще, покуда передо мной не остается лишь Парх и ее мерзкое ухмыляющееся лицо. Я хочу броситься на нее через стол. Хочу воткнуть этот клинок ей в горло. Хочу смотреть, как хлынет ее синяя кровь, глаза распахнутся от шока, а фиолетовый язык вывалится из-за зубов. Это было бы так просто. Мой нож уже наполовину обнажен. Я мог бы… Мне нужно…
– А кстати, где лорд Рат?
Я моргаю, быстро встряхиваю головой. Вернув кинжал в ножны, я поворачиваюсь к брату. Он занял место рядом со мной, закинул одну ногу на стол и сцепил руки за головой. Он приподнимает бровь, глядя на меня.
Горло сжалось, пересохло. Я хрипло его прочищаю.
– Лорд Рат в данный момент на лечении в лазарете мадам Ар.
– Да? Со старым гутакугом что, произошел несчастный случай?
– Его отравили.
Атмосфера в комнате становится напряженней, когда все разом делают вдох. Все члены моего совета смотрят друг на друга и тут же отводят глаза.