Клятва, которую мы даем
Шрифт:
И поскольку мы одни, поскольку есть только мы, а в тени я всегда вижу другую версию Сайласа, он ухмыляется, приподнимая одну сторону губ, демонстрируя мне свое высокомерие.
– Я не ревную, Хекс, – в его голосе звучит усмешка, темная и требовательная. – Я знаю, какова на вкус твоя нуждающаяся киска, и ты жаждешь именно моего члена. Я защищаю то, что принадлежит мне. Не путай эти два понятия.
– Я…
– Не отрицай, мать твою, – огрызается он, слегка покачивая головой. – Не выставляй себя лгуньей.
Я прижимаюсь спиной к комоду, чувствуя, что мне нужна опора.
– Пошел ты.
Сайлас медленно начинает расстегивать несколько верхних пуговиц рубашки, обнажая золотисто-коричневую кожу под ней, заставляя мои бедра тереться друг о друга под платьем.
– Ты могла бы, если бы позволила себе. Сексуальное подчинение мне не делает тебя слабой, Коралина, – он наблюдает за мной, трахая меня взглядом. Интересно, видит ли он, как бьется мое сердце под его пристальным вниманием. – Ты хочешь командовать там? Я подготовлю почву, по которой ты сможешь ходить. Здесь? Отпусти свои мысли и позволь мне сделать так, чтобы тебе было хорошо, детка. Дай мне контроль, и я покажу тебе, как приятно это чувствовать.
Контроль.
Откажись от контроля.
С чего бы мне это делать, если я только что обрела подобие этого? С чего бы мне отказываться от всего этого ради какого-то гребаного парня?
Потому что ты ему доверяешь.
Назойливый голосок в моей голове повторяет эту мысль. Мои соски напряглись под одеждой, словно мое тело хочет поддержать мысль, высказанную мозгом.
Похоть – предательница.
– А если я захочу остановиться? Если я заблужусь в своих мыслях и не смогу оставаться в моменте с тобой?
Страх пытается взять верх над моим желанием, говоря мне, что у меня не может быть сексуальной жизни. Только не здоровой, где я могу жить в моменте со своим партнером. Страх говорит мне, что меня всегда будут преследовать руки Стивена.
– А потом ты говоришь «красный», и все прекращается.
– Так просто? – я недоверчиво усмехаюсь, ведь всегда все так просто. Как будто когда он это говорит, это закон.
– Это единственная простая часть в трахе со мной, Коралина, – его глаза горят в темноте от вожделения, как будто он до смерти хочет, чтобы я сказала «да», уступила. – Но да, это так просто. Со мной ты всегда будешь в безопасности, даже от меня самого.
Моя душа болит, сердце на самом деле пропускает удар и восстанавливает ритм. Я в страхе прикусываю внутреннюю сторону щеки.
Потому что я действительно верю ему. Мое сердце доверяет ему, и я отказываюсь позволить своему разуму принять это. Что впервые за очень долгое время я кому-то доверяю. Я верю его словам.
Я никогда не верила словам так, как верю его словам. С того момента, как мы поговорили в больнице, даже тогда, несмотря на всю мою сдержанность, я поверила ему, когда он сказал, что я могу ему позвонить. Вот почему я набрала его номер, потому что где-то глубоко под всеми моими страданиями я знала, что могу доверять ему.
А мое тело? Мое тело хочет его.
Отчаянно.
Мои каблуки стучат по полу, когда я делаю шаг вперед,
– Ты хочешь меня? – он наклоняет голову, и тени пробегают по контурам его красивого лица. – Ты будешь ползать.
27. ПОЛЗАТЬ
Коралина
Не знаю, что хуже: то, что он заставляет меня признаться в том, как сильно я его хочу, или то, что он заставляет меня показать ему, как сильно мое тело нуждается в нем.
Прерывистый вздох срывается с моих губ, когда я подцепляю большими пальцами тонкие бретельки платья. Легкая ткань сползает с моих плеч, стекая по телу каскадом, словно вода. Одним движением материал опускается на пол.
Я выхожу из лужи оранжевой ткани вокруг ног, оставляя на себе только туфли на каблуках и кружевное белье. Совершенно беззащитна перед ним, никаких барьеров между моей плотью и его взглядом.
Это самое страшное, я думаю.
Позволить ему увидеть меня, как выглядит мое тело, что оставил на нем Стивен. Я покинула подвал, но он все еще остается на моей коже. Неровный белый шрам, который начинается на одном плече, пересекает ключицу и останавливается на другом. Маленькие отметины на коленях и бедрах, и хотя он не видит, мне стыдно за следы от ударов на спине. Их всего несколько, но они заметны вблизи.
Мое тело – не гладкая поверхность. Оно жесткое и покрыто шрамами. Это не сексуально – это отталкивающе.
– Черт.
Я встречаюсь взглядом с Сайласом, и у меня перехватывает дыхание.
Его глаза не изучают меня, оценивая каждое несовершенство, отмечая каждую мелочь.
Нет, они восхищаются мной.
Они жадно впитывают вид моей обнаженной кожи, его нижняя губа зажата между зубами. Этого достаточно, чтобы в моем животе вспыхнул небольшой пожар, и ко мне вернулась уверенность.
Я осторожно опускаюсь на колени, упираясь руками в пол перед собой. Мои глаза с тяжелыми веками пронзают его, когда я начинаю ползти, волосы каскадом рассыпаются по плечам, и я позволяю себе не стыдиться своего желания.
Когда я достигаю пространства между его бедер, то приподнимаюсь на коленях, кладя руки на его сильные ноги.
Сайлас наклоняется вперед, обхватывая мой подбородок двумя пальцами.
– Надуй эти чертовски красивые губки и скажи “пожалуйста”.
Я слегка прикусываю нижнюю губу.
– Пожалуйста, Сайлас.
Словно вознаграждая меня за мои мольбы, его пальцы расстегивают пуговицу на брюках, и он встает во весь рост, возвышаясь надо мной. Мне приходится вытягивать спину, чтобы, стоя на коленях, мое лицо достигало его талии. Все в Сайласе заставляет меня чувствовать себя маленькой в его присутствии.
Я кладу ладони ему на бедра, наблюдая, как он стягивает с себя брюки и боксеры, пока его твердый член не ударяется о его живот, отчего у меня слюнки текут, а нервы скапливаются где-то внутри.