Клятва мертвых теней
Шрифт:
В этом клубе определенно не играли в шутки.
Стоило отдать должное сомнительному пойлу Аклис: в трезвом состоянии я бы уже развернулась и направилась домой, но в тот момент продолжила двигаться вперед в сторону входа.
Мы без труда прошли контроль, потому что оставили бутылку с алкоголем в машине, а затем припарковали ее как можно дальше от клуба. Я старалась не гадать, как мы собирались добраться домой. У Аклис был дар выкручиваться из передряг.
— Я на бар! — пискнула Аклис, как только мы попали внутрь.
Музыка громко
Это место оказалось громадным.
Над танцполом растянулся длинный балкон, скрытый от посторонних глаз шторами из красной бархатной ткани. Другие комнаты на первом этаже в этом клубе не имели дверей или занавесок — все, что происходило, было выставлено на показ. Но только не наверху.
Я завороженно рассматривала помещение, очевидно предназначавшееся для особо важных персон. Высокий парень, покачнувшись, вышел из-за длинной кулисы, на мгновение приоткрыв мне столики и диванчики, заполненные молодыми людьми в ярких нарядах. Что-то тянуло меня взглянуть поближе. Ведущую туда лестницу охраняли два толстошея в черном.
— Ты что будешь пить? — дернула меня за руку Аклис.
— Что посоветуешь, — пожала плечами я.
Особого опыта по части алкоголя у меня еще не было. Все алкогольные напитки казались мне раскаленной лавой. Так какая тогда разница что пить?
Мы потащились к бару, и Аклис смело распихнула болтающих людей, чтобы подобраться к бармену. Усатый парень нагнулся вперед, чтобы услышать наш заказ. Кто-то рядом возмущенно застонал.
— У моей подруги сегодня день рождения, ей исполнилось восемнадцать. Что посоветуешь?
Бармен посмотрел на меня со знающим видом и довольно ухмыльнулся. Его руки быстро двигались за стойкой: он то вливал что-то, то активно смешивал. Я так и не сумела понять, из чего состоял мой коктейль.
Но пах он божественно.
Когда усатый бармен протянул мне бокал, я скептически пригляделась к содержимому. После многозначительного взгляда Аклис я все же опрокинула в себя напиток. Он неприятно обжег глотку и желудок, но это уже не было похоже на проглатывание раскаленных углей, а потому я расслабилась.
Аклис успела выпить два таких бокала, пока мы стояли у бара. Она оправдала это тем, что у меня была фора, пока она вела машину, и теперь ей предстояло «накидаться» до моего уровня.
— А теперь танцевать! — хихикнула она и потянула меня за собой.
Большая вывеска на стене у бара цитировала безымянные стихотворения и горела красным цветом. Я застыла на месте, а слова скакали по моей коже, кусали и царапали.
К ночному подобравшись затишью,
Я горько посмотрел на дом,
Сердце сжалось ужасом и дрожью,
Я умер, но покоя не обрел.
Помоги мне, лунный свет,
Освободи,
Пока читаешь мой куплет,
Ведьма, воскреси меня.
Меня замутило. Танцпол завихрился перед глазами, превращаясь в сине-красную кашу. Меня замутило сильнее.
Аклис выдернула меня из беспамятства. Мы стояли рядом с танцполом, вжавшись к стене, чтобы не стоять на пути других посетителей. Я старалась сфокусировать взгляд на ее собеседнике, но его лицо расплывалось, словно я тщетно пыталась настроить сломанный фотоаппарат. Они что-то радостно щебетали.
— Ну и как твоя карьера продвигается? — спросила Аклис.
— Недавно выступал на собственном сольнике. На площади свободы. Зрители заказывали мои самые популярные песни! Например: «Вали домой», «Хреново поешь», а также мое любимое — «Да чтоб ты сдох»!
Моя подруга громко расхохоталась и оперлась рукой на собеседника, словно ей вдруг потребовалась опора. Я напряглась, высматривая в ее лице признаки дискомфорта, но их не было. Они продолжили общаться, и я почувствовала себя третьей лишней. В этом помещении было так душно, что легкие, усердно борющиеся за каждый глоток воздуха, начало сводить от напряжения.
— Я отойду в туалет, — сказала я Аклис и ее другу, неуверенная, что меня кто-то вообще услышал.
Махнув самой себе рукой, я развернулась и отправилась искать уборную, где можно плеснуть себе холодной водой в лицо. Строчки странного стихотворения все еще отдавались покалыванием в ладонях. Мои глаза всеми силами избегали большой красной вывески над танцполом. В животе бурлило горючее подозрение, от которого я все никак не могла избавиться.
Кажется, я перепила. А, может, мне что-то подсыпали.
Отыскав глазами вывеску уборной, я стремительно зашагала к ней, как к оазису посреди бесконечного песка. Другие отдыхающие расступались передо мной, словно рябь, пробежавшая по поверхности озера. Короткие юбки, пирсинг, волосы всех оттенков, — все это мелькало вокруг, создавая впечатление, что в Инферно собрались представители всех субкультур. Среди них я чувствовала себя на удивление уютно. Все эти люди чем-то напоминали мне Аклис.
Очередь к туалетным кабинкам двигалась невыносимо медленно, поэтому я протиснулась к раковине и облокотилась по обе ее стороны. Побрызгав водой себе в лицо, я ожидала, что приду в себя. Но тянущее ощущение в животе переместилось в грудную клетку. Что-то грызло меня изнутри, но я все никак не могла понять причину этого странного чувства. Раньше алкоголь на меня так не действовал.
В отражении зеркала мои глаза выглядели необычно. Обычно серые радужки светились серебром с синеватым отливом. Пару минут я глазела на себя, не отрываясь, пока на фоне двигались девушки и о чем-то шептались. Мои руки задрожали, и я списала странный цвет глаз на освещение в уборной и обман зрения. Забыв даже занять очередь в туалет, я выскочила обратно к тесному душному танцполу.