Клятва ненависти
Шрифт:
Моей первой ошибкой было прийти в конюшню.
Второй моей ошибкой было…
— Меня зовут Грейслин, — прошептала я, прежде чем пуститься в бега.
Подальше от него.
И моей лжи.
Неделю спустя
Киллиан снял свой черный пиджак и бросил его в мою сторону,
У меня чуть не потекли слюни, но я была респектабельной и приличной дамой, так что не подавала виду.
Я перелезла через стог сена, взгромоздилась на него и накинула блейзер Киллиана себе на колени.
— Белое платье в конюшне? Я сомневаюсь в твоем выборе, — сказал Киллиан.
Я высоко вздернула подбородок.
— Почему? Тебе не нравится?
Он одарил меня кривой ухмылкой.
— Белый очень… чистый. Мне он не нравится, хотя в белом ты выглядишь великолепно.
— Тогда какой твой любимый цвет?
Он вел Угля под уздцы, вытаскивая жеребца из стойла.
— Красный, — невозмутимо ответил Киллиан.
— Почему красный? — спросила я.
— Красный — цвет крайностей, принцесса. Это много чего. Насилие. Страсть. Гнев. — Он сделал паузу, его глаза задержались на моих губах, а голос стал мягче, почти до дразнящего низкого полутона. — Тоска. Соблазн. Похоть.
Мой живот наполнился теплом, а под ложечкой что-то затрепетало. Мои бедра невольно напряглись.
Уголь заржал, и я судорожно выдохнула. Сначала я отвела взгляд, но не раньше, чем увидела вспышку озорства на лице Киллиана.
Черный жеребец направился ко мне с фырканьем, но скорее игривым, чем сварливым.
— Мы с Углем начинаем ладить, — заметила я, болтая ногами взад-вперед.
Киллиан с изысканной нежностью погладил черную шерсть лошади, и мне стало интересно, каково это, когда его руки вот так касаются меня. В тот момент, когда эта мысль пришла мне в голову, я покачала головой.
Неа. Это было очень неправильно.
— Почему ты так боишься лошадей? — спросил Киллиан, выглядя одновременно задумчивым и заинтересованным в том, каким будет мой ответ.
Я полупожала плечами, даже когда боролась с дрожью от воспоминаний — они все еще были такими яркими, хотя прошло уже почти восемь лет.
— Когда мне было десять лет, со мной произошел небольшой несчастный случай, — объяснила я. — Я упала с лошади, когда училась ездить верхом, и получила черепно-мозговую травму. С тех пор меня не подпускали к лошадям.
На самом деле, с тех пор меня не выпускали из поместья моего отца.
Когда мне было одиннадцать, он отдал меня в школу-интернат для девочек. Но когда мои припадки стали «неприятными» и мой отец забеспокоился, что общественность узнает о моей эпилепсии — и о том, что он воспринимал как слабость, — он вытащил меня. Тогда и моя сестра, и я были на домашнем обучении.
В то время как я редко покидала поместье Романо, моя сестра ездила во Францию,
Моя сестра, настоящая Грейслин Романо.
А я была просто … Джулианной. Забытая дочь, тень и никто.
Моя сестра, которая должна была выйти замуж за Киллиана Спенсера. Наш отец ожидал союза между Романо и Спенсерами в ближайшее время. Для него это была погоня за властью и большим богатством.
Я знала, что моя ложь настигнет меня.
Я знала, что Киллиан скоро узнает, что я не настоящая Грейслин. Я должна была уже сказать ему правду… но я хотела выиграть с ним больше времени.
До того, как он будет с моей сестрой.
Итак, я лгала. Снова и снова.
Киллиан цокнул языком.
— Страх может быть как адаптивным, так и неадекватным. Он может быть обманчивым, когда держит тебя в плену. Нужно просто научиться освобождаться.
Он подошел ко мне, и мое сердце замерло, как только он оказался достаточно близко, чтобы я могла почувствовать его тепло. Киллиан уперся руками по обе стороны от меня, рядом с моими бедрами. Так как я сидела на стоге сена, мы оказались на уровне глаз друг друга. Лицо к лицу и грудь к груди.
Он наклонился вперед, так близко, что я почувствовала его мятное дыхание, почувствовала его вкус на собственных губах.
— Ты мне доверяешь?
Мои губы дрожали от едва заметной улыбки.
— Еще нет.
Он кивнул, один раз, и сделал шаг назад.
— Мы над этим поработаем, — напевал он.
Я резко вдохнула и сунула ему бумажный пакет, который держала в руках.
— Печенье.
Он вопросительно приподнял бровь, и я закусила губу, внезапно смутившись и занервничав. Он взял у меня бумажный пакет и заглянул внутрь.
— Я их сделала, — быстро сказала я. — Без изюма. Потому что в прошлый раз... ты сказал, я имею в виду... тебе не понравился изюм. Вот, я сделала это. Для тебя. Как тебе это нравится. Боже мой, я сейчас просто заткнусь.
— Ты растерялась, принцесса? — Киллиан протянул.
— Нет, — рявкнула я, но втайне упала в обморок от того, что он назвал меня принцессой. Он не издевался надо мной, но, похоже, ему нравилось меня дразнить.
Он поднес одно печенье ко рту и откусил небольшой кусочек. Его взгляд блуждал по моему телу, неторопливый и откровенный. Киллиан даже не скрывал, что смотрит. Наши взгляды встретились, и он облизал губы, намеренно медленно и соблазнительно.
— Хм, мягко и сладко. Как мне нравится.
У меня по коже побежали мурашки, а соски напряглись.
— Что? — Я вздохнула.
— Печенье, принцесса.
О. Верно. Печенье.
— Ты думала, что я имел в виду что-то другое? — спросил он, откусывая еще один кусочек печенья. Киллиан был таким спокойным и собранным, а я была такой… неспокойной.
— Нет, — слишком быстро возразила я, и он одарил меня своей фирменной кривой ухмылкой.
Киллиан Спенсер кокетничал?
И почему мне это понравилось?