Клятва орков
Шрифт:
В следующий миг насторожился и варвар.
Не то чтобы он действительно что-то заметил — это в царившей вокруг темноте и с учетом ночных шорохов древнего леса было практически невозможно. Заставили Гурна насторожиться исключительно инстинкты. Те инстинкты, которые довольно часто спасали ему жизнь в холодной глуши ледяной пустыни.
Что-то изменилось.
Гурн не мог толком объяснить, но он почувствовал; что они уже не одни. Что-то — или это было «кто-то» — приблизилось к ним и принялось наблюдать…
Варвар приложил максимум усилий,
Громко откашлявшись, Гурн хотел было подняться и словно невзначай схватить клинок, когда на противоположной стороне поляны что-то шевельнулось. На краткий миг варвару показалось, что он рассмотрел в слабом лунном свете какой-то силуэт. Он решительно выхватил из земли меч и обернулся, чтобы предупредить гнома…
И в этот миг он увидел кровь, вытекающую из широко раскрытой пасти гнома, который по-прежнему не сдвинулся с места и сидел, вытаращив неподвижные глаза.
— Проклятье, что…
Внезапно гном вскочил и закричал словно безумный, размахивая руками и ногами. В полутьме, царившей на полянке, варвару сначала показалось, что все именно так. Гурну потребовался миг, чтобы понять, что его зеленокожий товарищ не вскочил, его подняли вверх — на копье, на котором он и барахтался, хрипло крича что-то на своем языке.
Хрип гнома пробудил ото сна остальных. Нестор вскочил и схватился за ножи, торчавшие у него из-за пояса, проснулся и Ортмар фон Бут. Гном со свистом издавал какие-то нечленораздельные звуки, последние в своей жизни, Гурн выхватил из земли двуручный меч и собирался броситься в заросли, чтобы сразиться с невидимым врагом.
Но до этого дело не дошло.
До слуха его донеслось негромкое жужжание, и почти в тот же миг он почувствовал укол в правое бедро. Яростно зарычав, он оглядел себя с ног до головы и заметил тонкую стрелу с пестрым оперением, торчавшую из ноги.
Гурн ухватился за древко и вытащил стрелу, не моргнув глазом, но в то же мгновение в него попали две следующие.
Одна вонзилась в его правое предплечье, из-за чего варвар потерял способность держать меч, еще одна угодила в левое плечо. С проклятьем Гурн собирался было извлечь и эти стрелы — и в тот же миг уловил шорох и мимолетное движение.
Он обернулся, но увидел всего лишь тень, ловко проскользнувшую мимо него. В следующий миг в глазах у Гурна потемнело.
Стрелы — оказывается, они были отравлены!
Понимание настигло варвара подобно удару грома, но было слишком поздно. Он почти что чувствовал яд, которым были пропитаны наконечники и который вместе с кровью несся по его телу, отравляя его. Великан ощутил, как затуманивается разум — он был уже даже не в состоянии четко мыслить, не говоря уже о том, чтобы защититься от
Гурн закачался и рухнул на землю как подкошенный.
Собрав в кулак всю оставшуюся силу, он еще раз восстал против власти яда и попытался подняться — тщетно.
Он снова рухнул и остался лежать на влажной лесной земле. Пронзительные крики, которые пронеслись над поляной подобно ночному ветру, были последними звуками, которые он услышал.
13. Анклуас
Раммар ненавидел дни, следующие за схваткой: у него болела голова, и невозможно было заниматься чем-либо иным, кроме как зализывать раны.
Не то чтобы на этот раз Раммара сильно мучила его черепушка или ему нужно было обрабатывать многочисленные ссадины, синяки и порезы. Но зато Бальбоку досталось ощутимо. В битве против тролля орк несколько раз сильно ушибся и заработал многочисленные шишки, к тому же треснуло два ребра. Кроме того, в приступе саобхаон несколько раз сильно прикусил язык, тот опух, и нормально разговаривать Бальбок не мог.
— Как я показал этому всывому троллю, доук?
— Корр, — мрачно согласился с ним Раммар, — показал. Впрочем, только после того, как он довольно серьезно показал тебе. И чем ты только думал? Считаешь, что это нормально, весь день лодырничать, в то время как я должен выполнять всю работу? Мечи нужно наточить и смазать, не говоря уже о твоих грязных доспехах…
— Плосу плосения, — донеслось с ложа, устланного соломой, на котором лежал Бальбок. Клетка, в которую заперли орков, находилась в подземных катакомбах арены, и она была чуть лучше темной норы, сырой и затхлой, а высоты ее едва хватало, чтобы Раммар мог выпрямиться. Иными словами: она оказалась на удивление уютной…
Раммар вздохнул и в отчаянии покачал головой.
— Сколько еще раз тебе нужно повторить, что орки не извиняются?
— Ну, гм, я плосто подумал, что я зе спас твой асар…
— Ты утверждаешь, что спас мой асар? — возмущенно воскликнул Раммар и бросил на брата злобный взгляд. — Ха, не смеши меня! Я бы и без тебя справился с этим монстром, можешь мне поверить.
— Сесно? — недоверчиво уставился на него Бальбок.
— Сесно, — подтвердил Раммар, передразнивая брата. — У меня был самый хитроумный план, и он бы сработал, если бы ты не вмешался.
— А как этот пйан выгйядел? Ты хотел ддя виду дать себя замосить? — Несмотря на боль и потрепанный вид, худощавый орк рассмеялся булькающим смехом.
— Очень остроумно. И почему бы тебе не подвизаться придворным шутом? Может быть, один или два молочнолицых сочтут твою глупую болтовню забавной. Я знаю только, что справился бы и без тебя, и если ты мне не веришь, то я с удовольствием воткну тебе сапаракв…