Клятва рыцаря
Шрифт:
Оба рыцаря нахмурились. Теперь все их внимание было направлено на Рюдигера. Они наверняка никогда не слышали от оруженосца, что ему рано проходить ритуал посвящения, обычно юношам не терпелось поскорее стать рыцарями.
— Ты не хочешь быть опоясанным мечом? — спросил Леон, явно пребывавший в замешательстве.
Рюдигер покачал головой.
— Вы же прекрасно знаете, господин Леон, что я еще далек от совершенства. Мне нужно многому научиться, чтобы суметь противостоять сопернику в поединке.
— Ты беспокоишься, что не сможешь долго выносить образ жизни странствующего
На самом деле многие юные рыцари сложили головы уже в своих первых битвах. Они имели скудный опыт обращения с настоящим оружием, и если они не принимали участия в турнирах, а сразу же поступали на службу, и им поручалось, например, сопровождение повозок… Иногда они, только умирая, понимали, что грабители на дорогах считают возможным использовать приемы, недопустимые в рыцарской среде.
— Однако ты ведь наследник Фалькенберга, не так ли? Почему же тебе просто не вернуться домой, чтобы управлять своей крепостью? — Роланд теперь бесцеремонно обращался к юноше на «ты».
Рюдигер стоял, потупив взор.
— Господин Роланд, многие полагают, что… ну, что не важно, способен ли будущий владелец имения быть хорошим воином. Я даже слышал разговоры рыцарей о том, что не менее важно совершенствоваться в чтении, письме и других искусствах, что скорее подобает женщинам и священникам. Однако я считаю, что правы вы, господин Роланд, придерживаясь другого мнения…
Леон из Гингста кивнул.
— В тебе живет настоящий рыцарский дух! — похвалил он. — Значит, мои наставления ты не пропустил мимо ушей!
— И чем ты решил теперь заняться? — нетерпеливо спросил Роланд Орнемюнде. — Когда господин Флорис объявит, что твоя подготовка завершена, ты откажешься проходить посвящение в рыцари?
Рюдигер осмелился посмотреть рыцарю в глаза.
— Господин, раньше… раньше оруженосцы совершенствовали свои умения, служа уважаемому рыцарю. На его примере они учились, равнялись на него. Если только вы позволите мне, господин Роланд, поступить к вам на службу на один год…
— Ты хочешь седлать мою лошадь, чистить мое снаряжение и носить мое оружие? — спросил озадаченный Роланд.
Рюдигер кивнул.
— Если только вы сочтете меня достойным этого… — Он потупил взор.
Роланд бросил на Леона уважительный взгляд.
— Черт побери, господин Леон, вы достойно воспитали этого юношу! Однако что на это скажет ваша сестра, господин Рюдигер? Вы уже поделились с фройляйн Герлин своими планами?
Рюдигер гордо вскинул голову.
— Я не нахожусь под опекой своей сестры, господин рыцарь! Фройляйн Герлин не моя госпожа, и я перед ней не отчитываюсь. Так вы возьмете меня в ученики, господин Роланд? — При этих словах он опустился на одно колено.
Роланд Орнемюнде бросил на Леона еще один уважительный взгляд. Затем он помог Рюдигеру подняться.
— Это честь для меня, юноша. Как по мне, так можешь сразу приступать к своим обязанностям. Приведи коня и оседлай его. Также приготовь лошадь и для себя, мы проверим твои умения выбивать противника из седла. И забудь о лени, господин Рюдигер! Мой оруженосец через год станет победителем турнира, устроенного в честь его посвящения в рыцари!
В этот вечер и весь последний день перед посвящением Дитриха в рыцари Рюдигер избегал Герлин и вовремя скрылся, когда вечером накануне церемонии оруженосцы в белых одеяниях отправились в церковь, чтобы там с оружием нести ночную стражу.
Герлин заметила его отсутствие во время церковной службы, однако подумала, что просто не различила его в толпе одетых в белое юношей. Она присоединилась к женщинам и постаралась завести дружелюбную беседу с госпожой Лютгарт, пока оруженосцы толпились у алтаря. На самом деле она смотрела только на Дитриха, который в этот вечер выглядел таким красивым и благородным, каким только может быть юный рыцарь. Высокий и бледный, однако сияющий изнутри, он стоял перед группой оруженосцев. К посвящению в рыцари большинство из них относилось со священным трепетом, особенно юноши из французских и норманнских земель. Для них рыцарство было неразрывно связано со служением Богу. Именно из них набирали рыцарей такие монашеские ордены, как госпитальеры и тамплиеры.
Для оруженосцев немецкого происхождения церемония освящения меча не играла такой большой роли, однако они также прониклись важностью и торжественностью момента. Разумеется, некоторые из них иногда поглядывали на родственников и друзей, но не Дитрих и другие, очень серьезно настроенные рыцари, глубоко погрузившиеся в молитву. Несмотря на космополитное образование и дружбу с евреем Соломоном, будущий супруг Герлин был человеком глубоко верующим. Он, несомненно, будет усердно молиться, снова и снова копаться в себе и просить Божьего благословения на меч и рыцарский путь. Герлин надеялась, что Дитрих сможет хоть ненадолго заснуть перед утренним поединком. В какой-то момент большую часть несущих ночную стражу оруженосцев одолеет усталость.
Герлин не находила себе места. В то время как госпожа Лютгарт и господин Роланд главенствовали на праздничном ужине, на котором присутствовали уже съехавшиеся приглашенные гости и участники назначенного на следующий день турнира, она в беспокойстве бродила по коридорам крепости и наконец оказалась на балконе, где в этот момент не ожидала кого-либо увидеть. К своему изумлению, она натолкнулась там на Флориса де Трилльона. Молодой рыцарь стоял, облокотившись на перила, и смотрел вниз, на украшенную яркими флажками боевую арену, трибуны для почетных гостей под шелковым навесом и различные маленькие и большие палатки странствующих рыцарей, поставленные вокруг крепости.
В последних лучах заходящего солнца все выглядело радостным и мирным, словно построенный ребенком палаточный городок для игры деревянными фигурками рыцарей и оруженосцев. В этот момент вспыхнул костер — оруженосцы и конюхи также праздновали. А в деревне жарили тушу быка на вертеле. Хозяева крепости будут еще целый день угощать своих людей в честь посвящения в рыцари… если только не придется прервать праздник из-за прискорбного несчастного случая.
Герлин читала мысли Флориса. Осторожно, едва прикасаясь, она положила руку ему на плечо.