Клятва смерти

Робертс Нора

— Что сделано на данный момент?

— Я работаю над звонками, а Систо над визитами. У него пока по нулям. У меня есть небольшой дзинь, но уж никак не дзынь, если вы меня понимаете, лейтенант. Дайте время.

— Что за дзинь?

— Да так, что-то вроде легкой изжоги. Вы и вправду хотите, чтобы я объяснила?

Жаргон электронщиков или бабский треп? Пожалуй, стоит кинуть монетку, решила Ева.

— У меня есть минутка.

— Давайте скажем так. Легкая изжога — это отражение передачи данных по телефону отсюда в Нью-Йорк, но мне придется пройти через несметную кучу фильтров, чтобы этот звонок подцепить.

Я его подцеплю кровь из носа, потому что уже сейчас вижу: звонок прошел в Нью-Йорк после обеда в день убийства Колтрейн. И он не зарегистрирован. Может, звонил один из здешних техников и не внес в журнал, потому что звонил в службу «Секс по телефону». Но что-то мне в это не верится. Врожденная подозрительность.

— У меня тут есть отпечаток, след, эхо или как там это называется, с бросового мобильника. Мне надо знать, есть ли совпадение.

— Как только подцеплю здесь, проверю на совпадение. Как два пальца об асфальт.

— Знаешь, где был Рикер во время передачи данных?

— По записям — у себя в камере, но и тут есть легкая изжога. Судя по записям, как раз за полчаса до передачи данных он пользовался своим правом на ежедневную гигиеническую привилегию. Если проще, принимал душ. В одиночестве, под полным электронным наблюдением. Я заказала А и В этой записи, но колеса вертятся уж больно медленно. Правда, в нашу сторону.

«А и В? Аудио и видео», — догадалась Ева.

— Он мог послать с задержкой отправки, — сказала она вслух, — или заплатить кому-то, чтоб отослали вместо него. У тебя есть имя охранника, провожавшего его из камеры в душевую? А может, их было несколько?

— Да. Мы провели стандартную проверку — все чисто. Я думала, вроемся глубже, если легкая изжога перейдет в тяжелую отрыжку. — Каллендар глотнула чего-то розового из прозрачной бутылки. — Дать вам имена?

— Давай. — Ева записала их. — Хорошо, продолжай копать.

Она отключила контакт, села и задумалась. Рикер дал отмашку убийце в Нью-Йорке. Зеленый свет. Никак иначе это трактовать невозможно.

— Компьютер, полную проверку, приоритет санкционирован. — Она продиктовала имена и идентификационные номера охранника и офицера связи. — Посмотрим, что тут у нас есть.

Час спустя в комнату вошел Рорк.

— Ева!

Вот и все, что он сказал.

— У меня кое-что есть. Каллендар засекла изжогу, как она выражается, и у меня кое-что есть. Рауш Сэсил, охранник на Омеге, стаж на месте — шесть лет. Допущен к охране крыла строгого режима. В этом крыле содержат Рикера. Разведен. Но, вот странность, в финансах его бывшей супружницы отмечен значительный прирост за последний год. Ну, не столько в финансах, сколько в застрахованном имуществе. Она подняла страховку до пяти лимонов. А теперь я тебя спрашиваю: что такого есть у бывшей жены охранника с Омеги, восемь месяцев назад уволившейся со скромной канцелярской работы и, кстати сказать, сменившей съемную квартиру в Дэнвилле, штат Иллинойс, на двадцатикомнатную виллу на юге Франции, что такого у нее есть, спрашиваю я тебя, что стоит пять лимонов?

— Картины, драгоценности. Перевод наличности в солидные вложения.

— Все ты верно подметил. Плюс недвижимость. За дом она заплатила наличными. Кстати он куплен и на нее, и на бывшего мужа. Как только у Каллендар все сойдется, она выдернет его на допрос. А что все сойдется, я не сомневаюсь. Мне пока

не удалось отследить деньги. Не могу их отследить от бывшей супружницы до Рикера. Ты не мог бы…

— Нет, я лечу в Вегас.

Ева умолкла.

— Черт бы тебя побрал!

— Каллендар вполне хватит опыта, она справится. Она ведет поиск, она возьмет охранника. Ты установила связь Рикера — который тоже никуда не денется — с Нью-Йорком. Поиск Сэнди идет полным ходом, и все равно ты считаешь, что он, скорее всего, уже мертв.

— Но…

Рорк не сдвинулся ни на дюйм.

— Мы же с тобой знаем, как работает Рикер. Не может быть, чтобы охраннику было известно имя человека Рикера в Нью-Йорке. Ты уже сузила поиск до ее участка. Но ты же с самого начала думала, что это кто-то из них. В понедельник продолжишь в том же направлении. Кем бы он ни был, этот коп, ты умнее и упорнее. А сейчас у тебя полон дом женщин, а меня ждет лимузин и группа мужчин, жаждущих напиться до бесчувствия и проиграться в пух и прах. Такова жизнь. — Он обхватил ее голову и поцеловал в губы. — Это наша жизнь. Давай проживем ближайшие двадцать четыре часа.

— Ну, если ты так ставишь вопрос… — пробормотала Ева.

— Моррис уехал домой.

— О черт!

— Просил передать: желает тебе хорошо провести эти несколько часов. Что ему стало гораздо легче на душе, чем было вчера, когда он к нам пришел. Думаю, он был искренен. Точно знаю, что он поговорил с Мирой перед уходом.

— Что ж, я думаю, это хорошо. Я думаю, это уже кое-что.

— Вот и отлично. Идем, проводи меня. Поцелуй меня на прощанье.

Деваться было некуда. Ева встала.

— Как ты меня тут нашел? Ах да, домашний сканер, — сообразила она. — Я о нем и забыла. А вообще, что это за комната?

— Гостевой кабинет. Мало ли кому вдруг может понадобиться? Никогда не знаешь. Кстати, ты отлично провела работу по финансам.

— Я, конечно, не думаю, но, может быть, в самолете ты мог бы…

— Нет, не мог бы, — решительно отрезал Рорк. — Вот завтра, когда я вернусь, а твои гости уйдут, тогда и поговорим. До завтра дело может потерпеть. А сегодня будем веселиться.

— Тебе легко говорить.

— Да. — Он одарил ее широкой улыбкой, начисто лишенной сочувствия. — Легко.

— Вот ты где! — Мэвис в полном парадном облачении — белоснежном мини-платьице и кроваво-красных, облегающих, как ее вторая кожа, сапожках до колена — вприпрыжку подбежала к ним по коридору. Ее волосы — того же красного цвета, что и сапожки, — весело подпрыгивали и каскадом кудряшек падали на плечи. — Все спрашивают, где ты. А я как раз решила заглянуть к Белль. Даллас, ты лучше всех на свете! Такая чудная детская!

— Мы же хотим, чтобы Белль была довольна и счастлива всякий раз, как она у нас в гостях, — вставил Рорк.

Ева споткнулась на ходу.

— Ты привезла дочку?

— Я собиралась пригласить няню, но Соммерсет сказал, что он остается здесь и лучше посидит с Беллиссимо. Это не мужчина, а чистое золото. Они сейчас там, в детской, играют в зайчиков с поцелуйчиком.

Еве не хотелось даже знать, что это за игра такая — в зайчиков с поцелуйчиком, а еще меньше — видеть, как Соммерсет в нее играет. Как он играет во что бы то ни было. Она старательно выскребла из головы любые связанные с этим образы. Мэвис, ничего не замечая, продолжала весело щебетать: