Клятва вечности
Шрифт:
— Все в порядке, принцесса? — спросил Киллиан, его голос стал более глубоким от беспокойства.
— Да, я просто… скучаю по тебе. — Мне нужны были его руки вокруг меня, где я чувствовала себя в большей безопасности.
Вдали от слухов.
— Хорошо, тогда увидимся. Я тебя люблю.
Это заставило меня улыбнуться.
— Я тоже тебя люблю.
Мы кладем трубку, и после того, как я оделась, я взяла папку из его офиса и пошла искать сына. Я нашла Кэмерона сидящим на диване, смотрящий «Босс-молокосос» в сотый раз и жующего морковь.
— Маленький человек
— Я не знаю, откуда у него столько энергии. — Мой взгляд метался между ним и телевизором. — Ты не против понаблюдать за ним еще немного? Мне просто нужно отнести этот файл в офис Киллиана.
Селена прогнала меня.
— Иди. Мы с маленьким человеком будем в порядке.
Как только я вышла из дома, меня окружила небольшая группа телохранителей. Четыре. Я подумала, что это уже чересчур, но с Киллианом нельзя было спорить, когда дело касалось моей защиты.
— Добрый день, миссис Спенсер. Ваш муж позвонил и сообщил нам, что вы уезжаете в его офис. Будете ли вы делать какие-либо остановки между ними? — спросил Джексон. Он был главным, а также оказался старшим братом Самуэля.
Киллиану было трудно доверять окружающим меня людям, поэтому все мои телохранители были людьми, которых он лично знал много лет и которым доверял, чтобы защитить меня.
— Неа. Пожалуйста, прямо в офис Киллиана.
Поездка до его офиса заняла двадцать минут, и я использовала это время, чтобы поговорить с Мирай. Она рассказала мне все о своем пребывании в Европе, рассказывая о местах, которые она посетила, и о том, как сильно она хотела переспать с одним из красивых местных жителей. Мирай была спонтанной, и я не удивлюсь, если она уже связалась с упомянутыми местными жителями.
Когда машина остановилась перед знакомым зданием, я вешаю трубку.
— Мы здесь, миссис Спенсер.
Джексон открыл мне дверь, и я вышла из машины, держа папку под мышкой и сумочку в другой руке.
Это произошло слишком быстро, чтобы я успела осознать, что происходит на самом деле, пока не стало слишком поздно. В тот момент, когда я вышла из машины, меня внезапно окружили люди. Втиснувшись в меня, пытаясь протиснуться мимо моих телохранителей. Мое сердце забилось, и я огляделась в панике.
Что происходило?
Откуда взялись эти люди? Тротуар был пуст секунду назад.
Земля закачалась под моими ногами, когда тревога наполнила мои холодные вены. Паника переросла в ужас, когда я заметила, что на меня полыхают микрофоны и камеры. Они были у меня перед лицом, позади меня, все говорили одновременно.
Ужас превратился в ужас, когда я поняла, что происходит.
В основном я подвергалась нападкам со стороны прессы.
Они были слишком близко; их голоса слишком громкие; их тела прижимаются ко мне. Почти агрессивно. Мои телохранители окружили меня, пытаясь удержать их, поскольку мои легкие сжались, а сердце забилось.
Мое зрение затуманилось, когда я побрела прочь, пытаясь попасть внутрь здания Спенсер. Я подняла папку, спрятав
Деваться было некуда.
Я была в ловушке.
Кто-то наткнулся на меня. Я не знала, кто это был — человек, пытающийся меня защитить, или те, кто вот-вот на меня нападет. Неизвестная пара потных рук попыталась схватить меня, и я отшатнулась.
Мое дыхание сбилось, когда я попыталась встать на ноги, но мои ноги ускользнули из-под меня. Мир закачался, когда мое тело наклонилось к дороге, к встречному потоку машин.
Стук.
Стук.
Стук.
Я рухнула под своим весом и сильно ударилась об асфальт.
А потом я увидела только тьму.
ГЛАВА 7
Киллиан
Стук в дверь оторвал меня от стопки бумаг.
— Войдите.
Я подумал, что это Джулианна, но, к моему удивлению, вошел Гидеон.
— О, привет. Это неожиданный визит, — протянул я тестю. — Джулианна будет рада тебя видеть. Она скоро придет.
Он на мгновение замолчал, и я нахмурил брови. Я внимательно посмотрел на него и увидел, что он напряжен, как будто готовится к бою.
— Все в порядке? В чем дело?
— Ничего не в порядке, — наконец, произнес он. — Как ты можешь думать, что это так?
Я нахмурился.
— Я не могу читать твои мысли, Гидеон. О чем ты говоришь?
Он издал резкий звук в задней части горла, прежде чем вытащить что-то из внутреннего кармана куртки. Небольшая стопка… фотографий?
Я склонил голову набок, сбитый с толку, ожидая, что он продолжит. Он взял первое фото, и у меня сжалось сердце.
— Это, — прошипел он. — Я говорю об этом.
Гидеон небрежно бросил стопку на мой стол. Фотографии упали мне на колени, и у меня сжалась челюсть. Я боролся с желанием вздрогнуть, потому что, черт возьми, это было больно. Видеть фотографии моей жены, разбросанные по столу и лежащие у меня на коленях; ее шрамы были в центре внимания. Отфотошопленные таким образом, что они казались хуже, чем были на самом деле. Это было болезненным напоминанием о том, какими жестокими могут быть люди.
Джулианна была чертовски красива. Она была моей женой и матерью моих детей. Но не такой она была представлена в СМИ.
Над ее шрамами смеялись.
Ее характер очерняли.
Каждое слово, сказанное ею, перевиралось против нее.
Каждое действие было продумано таким образом, что из жертвы она превратилась в злодея.
СМИ ненавидели мою жену.
И сколько бы я ни пытался это исправить; ненависть только усилилась.
— Джулианна говорит, что с ней все в порядке. Что ей все равно, — процедил Гидеон, стукнув кулаками по столу. — Что не имеет значения, что говорят люди, пока ты рядом с ней. Но это действительно чертовски хорошо?