Клятва
Шрифт:
Взгляд уткнулся в сжавшуюся, дрожащую девочку, и Алэр замер.
Девчонка плакала, размазывая слёзы по грязному от крови лицу и тихонько звала своего «принца» – который (Алэр видел из окна) уехал ещё вчера вечером.
– Элиз, – непонятно зачем повал Алэр, становясь на колени.
Девочка замерла, вскинула на него синие-синие, совершенно нормальные глаза и всхлипнула:
– Уйди!
Алэр встал.
– Уйди!
– пискнула девчонка, кинув в него валяющейся на полу подушкой.
– Уйди, уйди, уйди!
Алэр закрыл глаза. Вздохнул. Открыл и послушно направился к двери.
– Я самая красивая, - шепнула девочка у него за спиной.
– Я самая умная... я несравненна...
Алэр обернулся.
– Я самая красивая, - словно сомнамбула, повторяла девочка.
– Я самая умная...
Машинально Алэр глянул на флакончик, который всё ещё сжимал в руке. И наконец-то вспомнил, почему вкус наркотика показался ему знакомым. Сам пользовался им, когда впервые влюбился в одну ветреную леди, и потом страстно пытался всё забыть. Только для себя Алэр брал куда более низкую концентрацию. Девочке же давали лошадиную дозу, и, конечно же, наутро она не помнила ничего, как не помнил капризную обманщицу Алэр и того, что делал для неё.
Но зачем? Она же чародейка, значит, принесла королю клятву, значит… Однако Валентин настаивал, чтобы он не упоминал при Элиз про её «дар», уверяя, что девочка «не поймёт». Как, если она чародейка, как может не понять?.. Если только… Она вообще знает, кто она такая?
Алэр мысленно выругался. А вслух неожиданно для себя сказал:
– Тебе надо принять ванну.
– Я самая красивая... я самая умная...
– Я позову кого-нибудь, – забывшись, Алэр дёрнул дверь, но та оказалась всё ещё заперта.
– Ладно... Тогда.., – он огляделся. Когда Мадлен была маленькая, Алэр иногда ухаживал за ней – когда сестра бывала так же расстроена, или в шутку, когда проигрывал, например, в фанты.
– Я самая красивая... я самая умная.., – словно не слыша, шептала девочка, и Алэр всерьёз испугался за её рассудок. Но, когда ванна была кое-как готова, и он попытался отвести девочку к ней, Элиз мгновенно вышла из ступора.
– Оставь меня! Не трогай! Оставь! Ты злой! Ты хочешь меня убить! Я знаю! – завопила она, когда Алэр, не слушая, принялся сдирать с неё сорочку.
– Ты злой-злой-злой, уйди, оставь меня, уйди!
– Умолкни!
– прикрикнул на неё Алэр, и девочка моментально затихла.
Отмывать её пришлось долго – особенно с непривычки. Но хоть больше не вырывалась. Только сказала тихо, когда Алэр заворачивал её в чистую простыню:
– Почему ты хочешь меня убить?
– Потому что ты убила моих родных, – зло отозвался Алэр.
Девочка глянула на него ярко-синими глазами.
– Неправда! – выдохнула она, подтверждая его догадки. И снова заплакала, тихо-тихо хлюпая носом. – Ты лжёшь! Я никого… никогда! Я не… не…
Алэр усадил её на кровать, укутал. И сказал – скорее, самому себе: «Он не имеет права так с тобой поступать. Никто не имеет».
Девочка вздрогнула, когда Алэр, обняв, прижал её к себе.
– Тише, ну, тише. Я не причиню тебе вреда. Обещаю, – шепнул он ей на ухо, укачивая и понимая, что да, не причинит. Теперь просто не сможет. – Тише, тише, милая.
Девочка вывернулась, потянулась к его лицу. Нахмурилась, словно к чему-то прислушиваясь. И, всхлипнув, вдруг прижалась сама. И зарыдала – горько-горько.
Мадлен никогда не плакала так горько...
Валентин просто использовал юную чародейку – и, если ему приходилось пользоваться такими подлыми методами, кто сказал, что Элиза вообще приносила ему клятву?
Укачивая девочку, Алэр с тоской посылал короля в бездну, чётко осознавая, что пропал. Что теперь он будет служить королю не только из-за Мадлен. Просто никто, никогда не может поступать с другим человеком – так, как поступает Валентин с Элиз. Даже если она чародейка. Бездна, она же ещё ребёнок, она вряд ли понимает, что происходит!
У короля, быть может, нет чести, если он позволяет себе подобное. Но у Алэра, она, к несчастью, есть.
Наплакавшись, девочка сонно вздохнула, и Алэр, легко подняв её, перенёс на застеленную постель.
– Не уходи. Пожалуйста, – сонно шепнула Элиза, не отпуская его руку.
И Алэр обречённо отозвался:
– Не уйду.
Глава 5. Лорд
(Из личного архива герцога Ланса де Креси)
– Хорошо сидит, - глядя на дрожащего толстячка Арно, шепнул Ланс. И тут же получил тычок локтём. – Не, Рэй, ну хорош ж сидит. Прямо образцовый узник. Хоть картинку лепи.
«Рисуй», - жестом поправил Рэй.
– Без разницы, - фыркнул Ланс. – Может, ему того, нравится? Надо его спросить.
«Не издевайся».
Ланс отмахнулся и прогудел в щель.
– А-а-арно-о-о? Тебе-э-э карцер нра-а-а-авится-а-а-а?
Толстяк подскочил, заозирался, обнимая себя за плечи. Никого не обнаружил, забился в угол и тихо всхлипнул.
Рэй укоризненно глянул на Ланса и со вздохом покачал головой.
– Да ладно тебе, - хмыкнул Ланс. И снова загудел: – Арно-о-о? Ну как тебе отсидка-а-а за герцогского лордёныша-а-а?
– Ланс? – ахнул толстячок, снова вскакивая. – Где ты?
– Я зде-э-э-эсь!
«Прекрати издеваться», - со вздохом показал Рэй.
– Всё-всё, - хихикнул Ланс. – Подтолкни меня.
И, протиснувшись в щель, зашагал по потолочной балке. Добрался до стены и осторожно спустился вниз – прямо перед ошеломлённым толстяком.
– Ланс? Что ты тут делаешь? Как ты сюда попал? Это же карцер!
– Поверь мне, - хмыкнул Ланс. – Я знаю это намного лучше тебя. Так как отсидочка? Мне обычно через полчаса уже скучно и хочется кого-нибудь пнуть. Голова герцога вполне подойдёт. А тебе?