Клятва
Шрифт:
– Так точно! – удивлённо откликнулся я. И добавил под его испытывающим взглядом. – Мы друзья.
– Друзья, - протянул милорд. – И не боишься друга потерять?
О чём это он?
– Никак нет, сэр!
– Дурень, - в который раз вздохнул сэр Роберт. – Иди. Свободен.
Так я стал рыцарем, кавалером Ворена Второй Степени. И, как милорд и предсказывал, действительно долго потом дрался на дуэлях. Вот только я не умер. Меня даже ранили редко – точно хранил кто. А после того, как на трёх дуэлях подряд я выжил, а противники умерли, вызовы прекратились. До этого каждая шавка благородная, даже мелкая, горела желанием «надрать выскочке задницу». Перспектива сыграть в ящик их слегка охладила.
Прошёл ещё год. Я дослужился до лейтенанта – в то же время страсти на фронте немного поутихли. В ставку снова приехал король и задержался. Мы, наконец, вели с южанами переговоры о мире, процесс был долгий, муторный, и пока эта каша тянулась, лорды во главе с королём развлекались. Я снова дрался на дуэлях. Потом на одну из них секундантом вызвался быть Его Величество – точнее, поставил нас перед фактом. И я имел счастье наблюдать, как мой противник просит у меня прощения за то, что назвал меня безродным выскочкой. С тех пор меня почему-то стали считать кем-то вроде фаворита Его Величества, и убивать уже боялись.
Тогда же король действительно приблизил меня к себе. Смею думать, что он мне доверял – наверное, моя щенячья преданность слишком рьяно светилась в глазах. А может ему рассказали, что на каждое сражение я иду не с именем прекрасной леди, как некоторые романтичные идиоты, а с криком: «За короля!». Ему, наверное, это льстило. «Ты как гончая, Ланс, готовая сорваться с поводка, - смеялся король. – Не завидую твоей жертве». Очевидно, к тому времени мои дуэльные победы дошли и до него. «Смотри, - прибавлял он. – Не заиграйся только».
Иногда мне кажется, что его восхищало во мне то же, что и Рэя. Наверняка: причудливая смесь простолюдина и лорда, - вот, что я тогда представлял. Преданный до мозга костей (как позже оказалось, представления о чести в меня вколотили лучше, чем в некоторых лордов), не способный на интриги, свободное время предпочитающий проводить с солдатами, а не в шатрах знати за карточными играми. И в то же время равных мне на турнирах не было. Безрассудное, молодое лихачество бурлило – и опасность, словно испугавшись, обходила меня стороной, задев разве что краешком. Я не мог не обратить на себя внимание. А очень скоро мне даже посчастливилось спасти Его Величеству жизнь – когда наёмные убийцы проникли в его шатёр. Никто так и не понял, как им это удалось, почему их никто, кроме меня (которого там и быть-то не должно было) не заметил. Но я-то заметил вовремя – и утром их головы красовались на пиках, а я получил приглашение в королевскую гвардию и титул графа. И вдобавок, отличное жалование – от земельных владений я отказался. Что бы я с ними делал?
«Сэр Ланс, - улыбался тем вечером Его Величество, угощая меня вином. – Я знал! Никогда не сдавайся. Никогда!»
Я же готов был боготворить его: среди всей этой «свары», как говорил лорд Роберт, именно король виделся мне единственным лучом света. Я мечтал отдать за него жизнь, я убивал за него, я любил его, но не как человека, а как юноша-вассал любит своего сюзерена. Наверное, Рэй перестарался со своими рыцарскими историями из Золотого мальтийского Фонда.
Всоре, поскольку война через месяц закончилась подписанием мира, и южные границы, наконец, успокоились, я поехал за Его Величеством в столицу – занять место среди королевских гвардейцев.
Мне тогда только-только исполнилось семнадцать.
Глава 6. Гувернёр
(Из записок Элизы Северянки)
Мне очень повезло, что Алэр оказался рыцарем до мозга костей. С тех пор я знала лишь одного такого человека – настоящие рыцари в наше время редкость. Сколько бы эти идиоты в доспехах ни кичились своей честью и ни отстаивали честь дам на турнирах.
Он не мог не защитить женщину, Алэр. Если правда то, что я слышала про его любовные подвиги, то он, конечно, любил прекрасный пол – и, если кто-то из нас оказывался в беде, бравый рыцарь сделал бы всё, даже во вред себе, но обязательно бы помог. Так было с его сестрой Мадлен, благополучием которой наверняка угрожал ему Валентин. Так получилось и со мной.
Впрочем, думаю, если бы не циничный подход Валентина, не видевшего смысла скрывать от своего «близкого друга», что он со мной делает, Алэр бы меня всё-таки убил. Потому что я сначала виделась ему чудовищем – как любой нормальный магианец представляет себе чародея. И да, не надо забывать про месть за убитых родных – за них Алэр бы убил меня, даже пожертвовав жизнью.
Но в итоге попался в ловушку собственного благородства.
Именно Алэру я во многом обязана своим воспитанием. В одиннадцать от меня с горничными сбежали учителя, и Алэр заменил мне и тех, и других. Одни боги знают, чего ему это стоило. Он же был рыцарь, аристократ, а не нянька. А мне тогда куда нужнее был друг, чем любовник.
Забавную мы представляли, наверное, пару…
Я довольно быстро стала ему доверять. Ещё не понимая, я почувствовала, что его отношение ко мне поменялось – а, боги, я так нуждалась в близком человеке! Наверное, я доверилась бы тогда любому, кто проявил бы ко мне внимание.
Алэр ухаживал за мной, как за ребёнком. Когда прислуга – спустя полгода без моих приступов – вспомнила, что герцог не должен присматривать за юной леди, как горничная, Алэр послал их в бездну. Думаю, он боялся за них, прекрасно понимая, что моё поведение, мягко говоря, нестабильно. Правильно боялся – к тому моменту моё душевное здоровье из-за злоупотребления магией и наркотиком действительно находилось в плачевном состоянии. Алэр был единственным человеком, который, я была уверена, всегда бы мне помог, выслушал, утешил, спел колыбельную – и так далее. Принц отошёл на второй план – я всё ещё его любила, но именно как сказочного героя. А в сказки с возрастом веришь всё меньше.
Самое забавное – если бы Алэр попросил меня, как Валентин, сделать что-нибудь для него, я бы сделала. Всё, что угодно – и без наркотика. И даже несмотря на то, что всё ещё не понимала, кто я. Но он был слишком рыцарь, чтобы использовать меня. И когда это рыцарь о чём-то просил свою леди? Наверняка ему и в голову такое не приходило.
Я жалею, что так ничем и не отплатила за его заботу. Я обязана ему слишком многим, и уже не смогу закрыть этот долг.
Алэр привил мне вкус – к красивым вещам, к книгам, к жизни. Валентин всё восторгался, что я хорошею день ото дня. Это не я хорошела. Это Алэр экспериментировал с моими причёсками, с моими платьями, даже с моей фигурой, сажая меня на диеты и заставляя заниматься физическими упражнениями.
Он научил меня ездить верхом и даже стрелять из лука. Он упросил Валентина разрешить мне конные прогулки в соседнем лесу – и я смогла ненадолго вырваться из золотой клетки опостылевшего замка.
Он учил меня мыслить самостоятельно, он подсовывал мне нужные, по его мнению, книги, он рассказывал мне сказки с определённым содержанием – он хотел, чтобы я поняла, кто я, и оставила Валентина. Тогда его месть, о которой он, конечно, не забыл, была бы закончена.
Но я была ещё не готова. Я боялась того, что творилось со мной, и хотела забыть обо всём странном, что происходило вокруг. А происходило многое – мои способности то и дело давали о себе знать. Но магия, повинуясь моему собственному желанию, заставляла меня всё это забыть. Да, я заколдовывала саму себя, и у меня отлично получалось.