Клятва
Шрифт:
Девочка отвернулась. Зашевелила губами:
– Два года… двадцать четыре месяца… Восемьсот четыре дня… А почему так долго?
– Торгуешься, принцесса? – улыбнулся Алэр.
Элиза вздёрнула носик.
– Обещаешь?
– Обещаю, - кивнул Алэр, заставляя поверить и себя. Ложь Элиза всегда легко «читала».
– Ну ладно тогда, – вздохнула девочка. – Если только два года. Я подожду. У меня всё равно ещё пара стеллажей в библиотеке не прочитаны.
Алэр вздохнул. Все книги для юной чародейки отбирались лично королём. И все они – до единой – не имели ничего общего с реальностью. Все они рассказывали о прекрасных смелых принцах, о любви, чистой и нежной, о приключениях, захватывающих и обязательно кончающихся хорошо. Элиза обожала их читать, а Алэр вечерами ломал голову, пытаясь найти среди этого бреда печатной мысли хоть что-нибудь стоящее и поставить на видное место, чтобы Лиззетта заметила. Но «зёрен» в мусоре всё равно было мало, и Элиза развелкалась сказками.
Так, она не знала, что Гинесса Великодушная путешествовала с отрядом отца, но и тот не спас знаменитую целительницу. И почему-то после своего «путешествия» она боялась мужчин, как огня, и навсегда осталась старой девой. А Алия Красивая была куртизанкой. Но заплатила историку, и тот изобразил вместо неё валькирию в доспехах, прикрывающих только грудь и бёдра. Да и то не сильно – так, чтобы оставался простор для воображения. Говорят, после той картины, поклонников-клиентов у Алии прибавилось. Если не приумножилось.
Элиза жила в воздушном замке, но ей в нём становилось тесно.
Его Величество действительно не скупился в средствах на воспитанницу, но не собирался отпускать её за стены – похоже, никогда. Алэру пришлось долго, очень долго убеждать его, что юной леди, если она хочет вырасти нормальной, необходим простор. Что страшного в конных прогулках? Элиза не умеет ездить верхом? О нет, уже умеет… Новость короля не обрадовала, но Алэр отговорился нежной любовью Лиззетты к «лошадкам». Про любовь король знал, но отпускать воспитанницу никуда не собирался. Спустя пару дней Элиза слегла – простудилась, пытаясь «улететь» со стены. Улетала она в тот раз в прямом смысле, только не вверх, а вниз, и Алэр чудом не отправился за ней – их услышала стража, успела вытащить. Болела девочка долго, король рвал и метал, ночевал у её постели, а, послушав в очередной раз вердикт трясущегося медика, что девочка, дескать, тоскует по простору, отсюда и все беды, решился огородить стеной луг и лес за ним. И поставил стражу. И отдал приказ охранять – очень тщательно. Спустя седмицу выздоровевшая Элиза играла в снежки на лугу и сообщала всем и каждому, какой хороший у неё принц. А врач ехал домой с распиской Алэра в кармане на кругленькую сумму.
Алэра, порой, интересовало: доехал?
Настала весна, а юной госпоже не нравилась слякоть, и пускать кораблики по ручейкам надоело. И тогда Алэр рассказал ей заранее придуманную историю о юной воительнице-принцессе, наравне с принцем совершающей подвиги… Ну, в общем, почти Алия Красивая, только в нормальных доспехах. Лиззетта впечатлилась. Следующий приезд короля «обрабатывала» она сама, и весьма качественно. Уставший король махнул рукой – «пусть развлекается» – и в который раз напомнил Алэру, что он головой и остальными частями тела отвечает за впечатлительную Лиззетту и не дай боги…
Элиз заказали и привезли пару мечей – облегчённых, сбалансированных и под её рост. И кинжалы. С мечами у девочки не заладилось – и их она быстро бросила. С кинжалами дело пошло лучше. А когда Лиззетта опробовала лук… Синяки и царапины резко перестали волновать юную «принцессу-воительницу», а полог кровати Алэра ощетинился стрелами, точно испуганный ёж.
В это же лето в лес рядом с замком пригнали дичь, и юная охотница вовсю скакала, отстреливая «плохих» волков и спасая «хороших» оленей. И все были счастливы, а особенно король, потому что именно тогда соседи разом решили проверить его власть на прочность. И разом слегли. И их советники слегли. И военачальники тоже. Выздоровели, конечно, убивать их Его Величество не решился. Пока не решился. Зато в своей стране творил, что хотел – слухи даже сюда доходили. Слабенькие, но если и они просачивались… Иногда, слушая их в пересказе прислуги, Алэр чувствовал себя счастливым: он вдалеке от этого хаоса, и у него есть способ отомстить королю. Более действенный, чем все интриги и подкупы. Хотя тоже совсем не лёгкий.
– Мадлен вышла замуж, - выпалила как-то за завтраком Элиз. – За герцога де Найя.
И, воспользовавшись изумлением Алэра, съела третье медовое пирожное – хотя за раз позволялось всего два.
– О, превосходно, - когда дар речи вернулся, сумел пробормотать юноша.
– Ага, у них такая свадьба была! Цветы, драгоценности, - и всё сверкает! И невеста такая красивая. И счастливая. А ещё я слышала, у неё ребёнок будет, - улыбаясь во всю обмазанную мёдом мордашку, сообщила Лиззетта. – Через семь месяцев. Мальчик. Наследник. Симпатичный, кудри тёмные…
– Как у папочки, - задумчиво добавил Алэр.
– Да, как у герцога, - кивнула Лиззетта. – И глаза такие же – зелёные. Красивый…
И, моргнув, уставилась на Алэра.
– А кто такая Мадлен?
– Третье пирожное! – быстро произнёс Алэр, сжимая под столом кулаки. – Ты думала, я не вижу? Куда руку тянешь!
– Но почему нельзя, они же такие вкусные! – «переключилась» девочка, моментально забыв и про свадьбу, и про Мадлен, и про ребёнка. – Ну пожа-а-а-алуйста!
– Будешь круглой, как пончик, принц тебя не полюбит.
– Принц меня уже лю-у-у-убит! – тем не менее, оставив блюдо с пирожными, буркнула девочка. – Во-о-от.
Подобное случалось часто. Волнами, каждый новый навык. Чтение мысли, распознавание чувств, лжи и «вещие сны» были цветочками. От ягодок у Алэра волосы дыбом вставали, ещё когда он о них думал. А когда они случались… Месяц Лиззетта летала. Серьёзно, по-настоящему. Забывшись, вставала на цыпочки, распахивала руки на манер крыльев – и взлетала… Алэр держал её на «поводке» из поясов – чтобы далеко не улетела. Месяц наблюдал, как девочка изображает воздушный шарик и терпеливо убеждал себя, что это нормально. Потому что Лиззетта всё чувствовала. И очень боялась, если что-то с ней было «ненормально». Панически боялась.
Потом месяц кончился, и девочка всё забыла. У неё это было «нормально» – периодические провалы в памяти – безо всякого наркотика. Она забывала не только «просьбы» короля и то, что делала впоследствии. Забывала все странные способности. Забывала прорицания. Видения и сны. Забывала Алэра на первых порах – и постоянно забывала, что он знаком с королём, что это именно великолепный «принц» его сюда привёз. Забывала даже, если Алэр напоминал – а сначала он пытался, осторожно, потихоньку, чтобы не испугать. Бесполезно. Лиззетта выкидывала из головы всё, что не соотносилось с её «нормально» и всё, что не было удобно королю.
Это сильно усложняло Алэру выполнение его плана, но он не отчаивался. Только очень боялся, что в приватной беседе с королём, юная Лиззетта ляпнет: «А Алэр хочет вырастить меня так, чтобы я узнала, что вы меня используете, и убила вас». Приходилось следить за своим поведением, своими мыслями и лгать, лгать, лгать. Потому что да, он хотел, чтобы девочка выросла не тепличным растением, каким её желал видеть король, а человеком. И оглянувшись вокруг, поняла, что с ней делают. И вряд ли бы король это пережил.