Клятва
Шрифт:
Валентин бросил взгляд на мои дрожащие руки и довольно кивнул.
– Отлично. Так даже лучше. Ты станешь супругой моего лучшего рыцаря. Поздравляю!
«И ты знаешь, что я сделаю с ним, если ты найдёшь в клятве лазейки, если ты будешь сопротивляться, - прочла я в его глазах. – Ты намного ценнее для меня, чем даже его преданность. Но ведь ты не способна его предать? И так я получу преданных воина и чародейку. Спасибо, Элиза. Это лучший подарок, который ты могла мне преподнести».
– Будь ты проклят, - шепнула я, не слыша, как вибрируют стены и дрожит воздух.
– Будь ты проклят со своими идеалами и своей справедливостью! Будь. Ты. Проклят!
Его отбросило к моим ногам и долгие мучительные минуты, пока дверь вздрагивала под ударами топоров и мечей, я смотрела, как он бьётся, как из его глаз льются кровавые слёзы. И всё это время он пытался шептать моё имя.
Я наклонилась к нему, пачкаясь в крови, схватила за влажные волосы, заставляя смотреть на меня.
– Тебе нравится? Ты заставлял меня делать это с твоими подданными. Во славу справедливости. Тебе – нравится?!
Он силился сначала подняться, потом отползти – но его бросало и бросало к моим ногам. А я смотрела, чувствуя ужасную пустоту. И не пошевелила и пальцем, чтобы остановить сердце, как сделала это с Алэром, подарив лёгкую смерть.
Он умер так, как заставлял меня убивать. Это же справедливо?
Дверь не выдержала как раз, когда он испустил последний вздох, и я наклонилась над ним – запомнить вот таким, а не принцем из проклятой розовой сказки наивной Лиззетты.
Стражи я не боялась – что они могли мне сделать? Я собиралась разметать их по молельне и забрать потом их память обо мне. А после… не знаю – принести клятву сыну Валентина? Он, в конце концов, был ещё слишком мал, и я смогла бы его контролировать – как Валентин меня раньше.
В любом случае, я ничего не успела – только обернуться. И встретилась взглядом с Лансом.
Меч в его руке дрожал. Думаю, Ланс не заметил даже, как его гвардецы улеглись без сознания рядом – он смотрел только на меня и качал головой:
– Нет… Этого не может быть… Это не ты… Элиза?
А я поняла, что потеряла нечто важное, нечто драгоценное – раз и навсегда. Поняла и не поверила.
– Ланс, послушай…
– Ты… чародейка? Южная чародейка? – его лицо исказилось. – И ты с самого начала… с самого начала просто использовала меня. Да?
Я чувствовала безумную надежду в его словах. Он умолял меня – всем существом: «Скажи, что это неправда. Скажи, что всё не так!».
Я открыла рот – и не смогла ему солгать. Я ненавидела ложь всей душой. Даже в этот момент.
– Да.
Он опустил голову, крепко зажмурившись. И мгновение спустя снова посмотрел на меня, огрев жгучей ненавистью, точно кнутом. И слово в слово повторил слова своего друга:
– Будь ты проклята.
Я не могла причинить ему вред. Даже когда он бросился на меня с мечом, даже пылая от его ненависти – я не могла.
Я открыла портал прямо в храме и исчезла, не заботясь, куда ухожу – как раз когда его клинок пронёсся в каких-то миллиметрах от моей шеи.
Глава 11. Предатель
(Из личного архива герцога Ланса де Креси)
С тех пор я всегда был её пленником. Она смотрела на меня из глаз волколака, преследовавшего меня. Её синие глаза я видел и во сне – и во взгляде любой женщины. От любви к ней не было спасения даже в ненависти, даже в яростном желании не видеть, не знать её никогда.
Я хотел её убить. Всей душой, всем сердцем – это удивительно как быстро любовь может превратиться в слепую ненависть – а ведь я даже не понял тогда, как именно она меня использовала. Ведь всё это время..! Богиня – ха, обернувшаяся демоном. Как она могла – с её грустным взглядом, с её нежной улыбкой – лгать, убивать, как?!
Наверное, демоны и должны быть такими. Храмовники учат, что их внешность обманчива: красива и притягательно, чтобы забрать нас в бездну. Они совершенно правы. Я помню как сейчас: Элиза стояла, прекрасная, как небесное создание, а на её руках, на её юбках ещё не засохла кровь моего короля. И она улыбалась – демоница, гидра, чародейка.
Как только она исчезла, в молельню влетел ворон с человеческим взглядом - наверное, её слуга. Я оглянуться не успел, как в глазах потемнело, а ворон, превратившись в человека-востокца, исчез так же, как и она.
Когда я очнулся, Рэй, одетый в парадный камзол, сидел у моей кровати. Как я оказался в его доме, почему именно там, меня не заботило. Я в одночасье лишился двух близких мне людей, и внутри теперь было пусто, как в легендарной ледяной пустоши бездны. Я даже не задался вопросом, по какому случаю на Рэе эта парадная одежда – при мне он ни разу так пышно не одевался.
Никаких вопросов у меня уже не было – только пустота. Отныне мне больше некому было служить, некого любить, незачем жить. Я молча невидяще смотрел в потолок, пока Рэй всё повышал и повышал темп своего танца пальцами, пока не дошёл до крика – я слышал мерный, ритмичный перестук по столешнице.
Мне было всё равно. Даже когда он проверенным способом врезал мне, я продолжал апатично смотреть в одну точку на потолке.
Рэй прислал врача. Кажется, мне дали снотворного, потому что я заснул – и дни потянулись единой серой капелью дождя вперемешку с сумраком прохладных вечеров. Рэй появлялся, брал меня за руку – но я его не видел. Я ничего не видел, кроме синеглазой демоницы над телом моего короля.
Она улыбалась улыбкой Матери и кровь стекала с её тонких изящных пальчиков.
(Из архива рода Боттеров)
– Ему придётся принести вам присягу, Ваше Величество.
Рэй тряхнул головой – непривычный титул резал слух. Недавно Рэй мечтал о нём, желал всем сердцем – но в этих мечтах короля он убивал лично. Действительность оказалась куда меньше похожа на баллады о рыцарях Магианы.
– И я бы на вашем месте держал его на наркотиках, - продолжал лорд Роберт, недавно обзавёдшийся должностью канцлера. – Пока ведётся показательное следствие, и пока старый лис Джереми не перестанет мутить армию…