Клятва
Шрифт:
— Я тебя порежу! — маниакально заверещал он, быстро приближаясь к пацану.
Внутри что-то щелкнуло.
Испуганное детское лицо исказил звериный оскал. Кривая улыбка пробежала по щекам…
— Ах ты, мразь… — прошипел парень, глядя на переливающееся сталью лезвие ножа.
— Тебе конец, щенок!
Очнулся Даня, стоя над размалеванным лицом незадачливого сталкера.
Тот был по уши в крови, едва дышал, урывками хватая клочки воздуха. К его горлу парниша приставил свой трофейный нож из автомобильной
Еще немного и пьяница бы попрощался со своей жизнью.
— Кто ты, мать твою… — процедил пьяница. — Кто ты, сука… Такой?
Даня посмотрел на руки, а потом на дверцу шкафа, к которой было прибито небольшое, треснувшее напополам зеркальцо. На секунду он снова увидел ядовитый блеск волчьих глаз. Лишь на секунду.
5
— Да что ты стелешь! Он не один туда пошел, не мог просто!
— Да как это не мог? Олух! Один, говорю тебе, один рванул за периметр!
За столом сидела кучка уже порядком выпивших мужиков, которые, видимо, пили ещё с поздней ночи.
— Я тебе повторю, кретин, — бесился тот, что поздоровей, смахивая с усов пену от пива. — Он в одиночку рванул, Ром его бросил там одного!
— Да что ты мелешь? — развел руками второй короткий толстяк, с большущей, густой рыжей бородой. — Чтобы Ром и Егеря туда пустил одного? Не так было! Егерь друга здесь оставил! Вместо дел, как ошпаренный побрел за три-девять земель!
— Ну да, недоносок ты чертов, а вот если бы не он, мы бы о таких тварях и не слышали! — нахмурившись, бугай ткнул пальцем на здоровенный череп Йети, прибитый к барной стойке.
— Тут не поспоришь, — уже спокойней ответил бородач, поглядывая на аморфную черепушку, — это чудо-юдо точно из сказок вылезло.
— То-то и оно! — улыбнулся амбал, сверкнув парой золотых зубов, — А представь, что он этого четырехметрового великана один зарубил, один!
— Сказал бы что брешешь, да сам видел, как он эту скотину сюда приволок…
По телу бородача пробежали мурашки.
— А главное, — продолжил здоровяк, — что он эту тварь зарубил. Своим тесаком проехался по сухожилиям, обездвижил выродка, взял да срубил башку!
— Да… Эту скотину, — подхватил рыжебородый, — ведь и пули простые не берут. Мясник сказал или калибром крупней берите, или как он, в рукопашную режьтесь. Всё мне покою не дает, как у него мастерства хватило выкинуть такой трюк…
Что-то скрипнуло. Позади. Бородач обернулся. Тут он и заметил Даню, ошивающегося за соседним столиком. Тот делал вид, что пьет воду, хотя на самом деле усердно вслушивался в каждое словечко.
— Э, мужики, а это не егерьский пацан сидит? — значительно тише спросил бородач.
Все перевели взгляд на юнца. Даня всё слышал, но старался делать вид, что нет. По его телу пробежали мурашки.
— Эй! — рявкнул незнакомый, третий, грубый, рваный голос. — Пацан, иди-ка сюда!
Тот
— Да, я тебе, — уже значительно серьезней крикнул незнакомец. — Иди к нам, не укусим!
Парень быстро обернулся.
— Вот те на, правда одноглазый, — выпалил бородач, шмыгнув носом.
— И волосы как пепел, — подхватил второй, переглядываясь со своим собутыльником.
— Ай да к нам, — улыбнувшись, широким жестом зазвал его третий.
Небрежно пододвинув рядом стоящий стул ногой, он взглядом пригласил пацана присесть.
— Здрасьте…
Двое выпивох снова переглянулись. Даня уселся как раз напротив здоровяка, поближе к третьему.
— Здорова, салага, давай без церемоний. Это Булат, — указал незнакомец на бугая, — Это Крюк, — указал он уже на бородача, откинувшегося на спинку стула. — Меня зови Корсаром.
Даня гмыкнул.
Корсар был высоким, подтянутым мужиком лет тридцати, с жесткой, грубой щетиной. Размерами он был гораздо меньше Булата, но чувствовалась в нем какая-то крепкость и стойкость. Сухое, покрытое ссадинами лицо, карие, постаревшие намного лет вперед глаза, напоминали пацану Егеря. Что-то было схожее между ними.
На голове в разные стороны, совсем небрежно раскиданные, торчали такие же чёрные волосы. На шее виднелось три черных линии, отдаленно напоминавшие стрелы.
Одет сталкер был в обычную военную форму, неплохо сохранившуюся еще с мирного времени. Из кармана торчала пачка сигарет.
На руках блестели пять серебряных перстней: четыре на правой и одно на левой, прямо на указательном пальце. На каждом было что-то выгравировано, совсем мелким шрифтом, но что конкретно, Даня так и не смог разглядеть.
— Тебя как звать-то, салага? — широко улыбнулся Булат, потягивая пиво.
— Д… Даня.
— А-а-а, — протянул Крюк, щелкнув пальцами, — погоняло еще не прицепилось?
Пацан, фальшиво улыбнувшись, кивнул.
— Да ладно тебе, не грузись, — ухмыльнувшись, ответил Крюк. — Ещё обзаведешься. Пива?
Корсар протянул здоровенную кружку поближе к Дане.
Тот нелепо отмахнулся.
— Ну, как знаешь, — заключил Крюк, опрокинув кружку.
— Это ведь ты напарник Мясника, а? — спросил Корсар, потягиваясь за сигаретой.
Даня кивнул.
— Это с каких пор у Егеря появились напарники да еще и такие зеленые? — усмехнулся Булат, окидывая пацана оценочным взглядом.
— И то верно… Неужто расхлябался? — удивился Крюк, отдирая кусок зачерствевшего хлеба.
Корсар смолчал, еле заметно улыбнувшись.
На пару мгновений повисла тишина.
По телу юнца то и дело бегали мурашки. Его смущал Корсар. Совсем непохожий на других. Он был словно хищник: сосредоточен, собран и спокоен. Каждое его движение было выверено до всякой мелочи. Он будто бы выжидал жертву, готовился напасть.