Клятве вопреки
Шрифт:
Как только оно наполнилось, Маркейл обеими руками схватила его за ручку и подняла. Большое деревянное ведро оказалось поразительно тяжелым, а веревочная ручка, повиснув у нее на руках, больно сдавила их вместе. Но что еще неприятнее, как только ведро было наполнено, вода начала вытекать из него.
Ведро больно ударяло Маркейл по голеням, но она быстро — насколько это можно было сделать в одних мокрых чулках на ногах — отнесла воду к цепочке и отдала ведро стоявшему в конце мужчине, который сразу передал его дальше, а затем,
Схватив его, Маркейл поспешила обратно к помпам, где уже стояли наготове два полных ведра. Она отдала юношам пустое ведро и взяла полное, которое оказалось еще больше первого. Кожа у нее натянулась, Маркейл покачнулась под его тяжестью и глотнула воздух, наполненный дымом и острым запахом горящих дерева и смолы.
Маркейл ходила туда и обратно, нося ведро за ведром, пока языки пламени не исчезли под струями белого дыма. Едкий дым щекотал ей горло и щипал глаза, голени у нее болели от синяков, но, что еще хуже, веревочные ручки ведер до крови стерли ей руки, и она от боли стискивала зубы.
Однако Маркейл не сдавалась. Каждый раз, подходя к цепочке, она смотрела вверх на корабль, надеясь понять, где Уильям, и замечала, что дым мало-помалу рассеивается. Огонь отступил! Ёй хотелось прыгать от радости, но вода все еще требовалась.
Когда она снова взялась за грубую веревочную ручку, ее глаза от боли наполнились слезами, и Маркейл зажмурилась. «Мы побеждаем, и если продержимся еще немного, корабль может быть спасен…»
— Подождите, мисс, — неожиданно поднял руку мужчина в конце цепочки, передающей воду.
Поставив ведро, Маркейл проследила за его взглядом.
Люди покидали корабль. Черные от копоти, они быстро шли по сходням, и цепочка добровольных помощников последовала за ними. Клубящийся дым окутывал сходни, и вскоре последние несколько человек покинули корабль; он был пуст, а на набережной добавилось народа.
Всмотревшись в густой дым, Маркейл увидела еще одну появившуюся из мрака фигуру, и у нее забилось сердце. Это Уильям? Но нет. Мужчина был ниже ростом и плотнее. Он спускался по сходням, отдавая приказы людям на причале, и его низкий голос с шотландским акцентом заглушал громкий гул людских голосов.
— Интересно, почему он приказывает людям уйти на берег? — покачав головой, произнес мужчина рядом с Маркейл. — Они разве не собираются бороться с огнем?
— Не понимаю, — отозвалась Маркейл, заметив, что крепкий шотландец настойчиво очищает от людей причал вблизи корабля. — Хотелось бы мне самой знать, что происходит. Почему они отослали всех…
БУ-У-М! Страшный взрыв потряс причал, и огонь, взлетев в воздух огромным шаром, заревел над набережной. Все, кто был на причале, пригнулись к земле, и воздух наполнился криками и топотом бегущих ног.
Маркейл пришлось посторониться, чтобы людской поток не унес ее, и она с тяжело бьющимся сердцем в ужасе смотрела на корабль. Огонь ревел и злобно трещал на палубе, и языки пламени теперь пожирали корабль, как будто только сейчас пришло их долгожданное мгновение.
Где Уильям? Неужели на борту? Вопрос тупо повторялся в ее застывшем мозгу.
«Господи, прошу Тебя, нет!» Маркейл старалась мыслить здраво, но слишком быстро бившееся сердце не позволяло ей этого. Она обнаружила, что идет к кораблю против людского потока, не спуская глаз с бушующего пламени. Она должна выяснить все до конца, пойти и увидеть лично. Что?
Мозг отказывался отвечать ей. Маркейл подходила все ближе и ближе к горящему судну, туда, где матросы ожесточенно рубили канаты, которыми корабль был пришвартован к причалу. Жар был такой, что обжигал лицо, и она инстинктивно подняла руки, чтобы защититься от него.
Тяжело вскрикнув, голый по пояс мужчина рядом с ней ударил топором по толстому канату, и корабль, застонав почти как человек, тихонько отошел от причала и, громко треща, начал медленно дрейфовать в море.
Голоса на причале стихли, и толпа моряков и горожан молча наблюдала за кораблем.
Маркейл не могла отвести взгляд. Где-то на корабле мертвый или еле живой находился Уильям. Она это знала, знала совершенно точно. Как же все это произошло?
Как мог корабль просто взорваться, причем не один, а несколько раз?
— Сэр, — обратилась Маркейл к стоявшему рядом матросу, у которого почерневшее от гари лицо было маской печали.
— Да, мисс?
Он посмотрел на нее, очевидно, удивившись, что к нему так обращаются.
— Почему произошел взрыв?
— Это диверсия, мисс. — Его лицо исказилось от негодования. — Кто-то положил порох под палубу и поджег его. Слава Богу, кэп пронюхал об этом, иначе все мы были бы мертвы.
— Капитан Херст? Он обо всем догадался?
— Да. Именно поэтому мы все убежали с причала, как раз перед тем, как это случилось.
Это сделал Уильям? Маркейл пришлось откашляться, прежде чем продолжить расспросы.
— А вы… вы не знаете, покинул ли корабль и капитан?
— О, конечно, — с удивлением ответил матрос. — Он бежал так, словно за ним гнался сам дьявол.
По ней прокатилась волна облегчения, сияющего, как ослепительный свет, и в один миг ее настроение из самой глубокой пропасти взлетело до самой высокой вершины.
— Неужели вы его не видели? — усмехнулся моряк. — Он дошел только до середины сходен, когда «Ведьма» взорвалась, и чуть не взлетел в воздух от взрыва, вот так.
Матрос, возможно, находил это забавным, но Маркейл чувствовала только радость. Улыбнувшись в знак благодарности, она рукавом вытерла слезу и начала пробираться сквозь толпу к экипажу. Эмоции настолько переполняли ее, что она не соображала, что именно испытывает в эту минуту. Она только знала, что ей необходимо немного побыть одной, прежде чем снова встретиться с Уильямом.