Клык и металл
Шрифт:
Он уже двигался скорее как вампир.
Встав прямо за дверью, когда Уинтер скользнула мимо него, чтобы закрыть её и запереть, Ник не шевелился, но следил за ней взглядом, когда она прошла обратно, обходя его, стоявшего как особо крупный и странно расположенный предмет мебели.
Он продолжал следить за ней взглядом, когда она направилась обратно к своему столу.
Он думал, что она сядет во вращающееся кожаное кресло, но она этого не сделала.
Вместо этого она села на краешек стола, прямо возле аквариума с живыми растениями и яркой золотой рыбкой, которая проплыла через зеленоватую воду, чтобы выглянуть
Он не подумал спросить, принадлежат ли эти книги ей.
Он задавал ей недостаточно вопросов.
Он до сих пор знал её далеко не достаточно.
Почему-то это тоже спровоцировало укол боли в груди.
— Ну? — сказала Уинтер, по-прежнему ошеломлённо глядя на него и покачивая одной ногой. — Ты собираешься сказать мне, зачем ты здесь?
Когда он не сдвинулся с места, она опять рассмеялась.
— Ты вообще собираешься говорить, Ник? — спросила она, продолжая покачивать ногой.
Он поймал себя на том, что замечает её туфли, которые были такими же синими, как и её платье, и с каблуком высотой как минимум семь сантиметров, и с проблесками дополненной реальности на расшитых бисером боках, отчего смутно казалось, будто туфли плавают под водой. Его взгляд вернулся к аквариуму.
Ник пытался решить, как объяснить своё пребывание здесь.
В итоге он подошёл к ней.
Он дошёл до Уинтер, и её туфля перестала покачиваться.
Он нарочно остановился прямо между её ногами, свисавшими с края стола, и своим телом заставил её шире раздвинуть бёдра. Его ладони и пальцы аккуратно погладили платье так, как ему хотелось с самого первого взгляда.
Ткань оказалась эластичной.
Она также была гладкой и прохладной как шёлк и льнула к телу как вторая кожа. Он ощутил, как уже реагирует, и заставил себя посмотреть ей в глаза.
— Ты скучал по мне? — спросила она, продолжая улыбаться.
— Да, — ворчливо ответил Ник.
— Насколько сильно?
— Сильно.
— Но ты не отвечаешь на мои звонки?
Он поморщился — его на мгновение вернуло на землю воспоминание о том, чем он занимался в последние двадцать четыре часа.
— Ой-ой, — сказала Уинтер, наблюдая за его лицом. — Эй. Это была шутка.
Ник посмотрел на неё, только тогда осознав, что отвернулся. Она взяла его за руку, когда он опустил одну ладонь, поглаживавшую её бок. Переплетя их пальцы, она поднесла их руки обратно к своему бедру и притянула его светом в такой манере, которую он явственно ощутил.
Его язык разбух во рту, стоило ему вспомнить Ану Нуньез и выражение на её лице, когда она висела под тем потолком.
Это вернуло его обратно к Морли и выражению на его лице, когда он сказал, что не может это так оставить.
Ник снова вздрогнул, почти сам того не осознавая.
Уинтер обхватила его ногами, притягивая к себе.
Когда он позволил ей это сделать, его клыки немедленно удлинились.
Всё ещё сжимая его ногами, Уинтер изогнулась, повернулась назад, открыла ящик своего антикварного деревянного стола и вытащила нечто, тихонько звякнувшее — металлическое, подсказал его слух ещё до того, как она чувственно развернулась и подняла этот предмет перед ним.
— Я практически уверена, что сегодня хороший день для них, — сказала она, и с её большого пальца свисали круглые браслеты органических наручников. — Судя по твоему виду, ты нуждаешься в них, Ник. Очень сильно.
Он поморщился во второй раз, отстраняясь.
— Нам надо поговорить, Уинтер, — неохотно сказал Ник. Его взгляд метнулся к наручникам, затем обратно к её лицу. — Поверь мне. Я бы предпочёл не говорить. Я бы предпочёл просто...
— Ну так не говори, — сказала она, всё ещё держа наручники, свисавшие с её большого пальца. — Или поговори со мной после.
— У нас нет времени. Мне надо возвращаться. В город. Практически прямо сейчас.
Уинтер не ответила сразу же.
Краем глаза он наблюдал, как она опустила наручники, по-прежнему свисавшие с её пальца, и позволила им с глухим стуком упасть на деревянный стол. Его взгляд настороженно метнулся к её глазам, когда она не ответила сразу же, и он увидел, что она слегка хмурится, словно размышляет.
Что ж, хотя бы она не выглядела сердитой.
Он не был уверен, что он чувствует по этому поводу.
Ему вроде как хотелось, чтобы эта идея разочаровывала её так же, как его самого.
Ник подумывал попросить её вернуться с ним. Затем вспомнил, зачем Малек изначально притащил его сюда. Он привёз его сюда, чтобы спасти его жизнь.
Нью-Йорк — это последнее место, куда он сейчас должен приводить Уинтер.
— Вау, — сказала она, тихонько хмыкнув. — Ты действительно язык проглотил. Какого чёрта происходит, Ник? Ты собираешься мне рассказать?
Он выдохнул, зная, что с ней этого делать не нужно, но по привычке всё равно поступая так. Заставив себя посмотреть ей в глаза, он постарался определиться, что сказать.
— Я даже не знаю, с чего начать, — наконец, произнёс Ник. — Это бл*дское дело... у меня нет достаточного количества сведений, чтобы сложить хоть сколько-нибудь связную историю. Все врут или рассказывают мне лишь обрывки...
— Расскажи мне основное, — попросила Уинтер.
Отпустив его ногами, она откинулась назад, упёршись ладонями между колодой старинных, вручную расписанных карт (Ник подумал, что это колода Таро) и чашей с разноцветными камушками и кристаллами с одной стороны, а с другой стороны между стопкой бумаг и маленькой моделью вечного двигателя, которую он помнил со времени своего первого посещения этого кабинета.
Она в самом деле была директрисой, которая на самом деле была ведьмой.
— Ник? — подтолкнула Уинтер. — Просто начни говорить. Тебе явно надо высказаться.
Он нахмурился, переводя взгляд с её рук на лицо.
Подумав над её словами, он один раз кивнул.
Возможно, она права.
Обычно она оказывалась права.
Он начал говорить.
Поначалу он даже не смотрел на Уинтер.
Поначалу он не был до конца уверен, что говорит для неё или говорит с ней, размышляя вслух и пытаясь сложить в голове кусочки головоломки. Он говорил как будто по кругу, сначала рассказав ей о Морли и Ане Нуньез, затем о том, как они нашли Ану, затем о Морли и Белой Смерти. Он рассказал ей про охранника в потолке, человеческого копа в стене хранилища и о том, как он выглядел, когда ИИ наконец-то изверг его на пол.