Клыкастые страсти
Шрифт:
Его язык мягко скользнул по моей нижней губе, он пробовал меня на вкус и не собирался торопиться. Я попыталась что-то сказать, но вместо слов в горле родился только тихий стон.
Поцелуй становился все сильнее и настойчивее…
Краем уха я уловила скрип двери. — кажется, я не вовремя? Добрый вечер, Юля.
Рамирес стоял в дверях кабинета. Мечислав оторвался от меня и повернулся к посетителю.
— Извините. Мы были немного заняты.
— Да, я вижу.
— Д-добрый вечер, — прозаикалась я.
Картина была впечатляющей. Я, на низеньком диване, все раскрасневшаяся
— Что у вас с руками, Юля?
В моей голове все еще гулял туман, но даже так я сообразила — ответить правду про ИПФ и все-все-все — лучше сразу и самой удавиться. — производственная травма. Я пыталась поджарить яичницу.
Угу. Взяв яйца взаймы в ИПФ и пытаясь не разбить их. Но с формальной точки зрения лжи в моих словах не было.
— И масло выплеснулось вам на руки?
— Полагаю, что кулинария — не Юлина стезя. Я могу вам чем-то помочь?
Мечислав был спокоен и элегантен. Что целовался, что радио слушал.
— Да. Я хотел бы поговорить со Станиславом Евгеньевичем Леоверенским и Кларой Карловной Кареловой.
Мечислав удивленно поднял брови.
— Прошу прощения, но это — невозможно. Сегодня последний из дней, в который все слабые оборотни обязательно меняют облик. Они сейчас в лесу со стаей, и вернутся толь-ко к утру. Впрочем, я поговорю с вожаком стаи и попрошу его прислать своих подчиненных к вам. Если они успеют.
— Замечательно, — процедил Рамирес. — Еще я бы хотел поговорить с Юлей. Это — воз-можно?
— Да, разумеется, — прощебетала я. — я сейчас только поговорю с ребятами — и сразу же подойду к вам вы же не будете возражать, правда? Мы с вами так и не успели пообщаться из-за этой жуткой перестрелки, просто кошмар! Мечислав, котинька, ты же не будешь возражать, если я поговорю с Рамиресом? Честное слово, мы будем у всех на виду где-нибудь за столиком, так что не надо меня ревновать… Я буду очень-очень воспитанной!
Я хлопала глазами и с моей точки зрения вела себя, как клиническая дура. Рамирес сдвинул брови. Кажется, он рассчитывал на небольшой тет-а-тет. А ху-ху ему не хо-хо?
— Я не буду возражать, — произнес Мечислав.
Кажется, он хотел что-то добавить, но я ему не дала, затрещав, как сумасшедшая сорока:
— Ой, Мечислав, ты та-акой лапочка! Я тебя просто обожаю! Рамирес, правда же, мне ужасно повезло, что я стала фамилиаром именно у Мечислава! — Я постаралась особенно противно хихикнуть. — Он та-акой обаятельный! Ну, у нас еще будет время поговорить об этом! Посидим с вами в клубе, выпьем колы, пообщаемся… Ой! Я забыла что вы не пьете кока-колу! Вы так похожи на человека! Иногда я забываю, что вы намного старше и мудрее, чем обычный человек, — льстецы, не стесняйтесь в любой судьбе до края на-лить медовую реку… [13] Вот и Рамирес чуть улыбнулся. — Мне все-все женщины в клубе будут завидовать, что я сижу
13
Юля цитирует Э. Асадова «Льстецы, не стесняйтесь в любой судьбе до края налить медовую реку. Ведь льстить — это, в общем, сказать человеку, все то, что он думает о себе.» прим. авт.
Последнее слово вышло уж вовсе ультразвуковым взвизгом. Но — подействовало.
Рамирес поморщился и кивнул.
— Юля, я буду ждать вас внизу, в ресторане.
— Ой! Вам тоже интересно наблюдать за людьми!? Они та-акие смешные! Как пьяные обезьянки! — взвизгнула я.
Рамирес сухо кивнул и закрыл дверь кабинета. Послышались тихие шаги.
Мечислав прислушался, потом выглянул в коридор.
— Ушел.
— Ну и хвала Аллаху. Я испугалась, что он попросит меня о приватной встрече.
— Он явно хотел. Но растерялся. Ты себя странно вела.
— Как полная дура? Сама знаю.
А что еще оставалось делать? Веревку намылить? Ага размечтались…
— И он знает. Как ты собираешься поступать дальше?
— Так же по-дурацки. И еще буду уверять, что могу быть серьезной только после твоих нотаций.
— Не поверит.
— Но и свое не получит. Какой с дуры спрос?
— А какое от дуры предложение?
— Никакого.
— А что ты думаешь о моем предложении? — вампир явно забавлялся. — провести с тобой весь день?
— Да.
— Пусть меня раньше побреют налысо!
Это вырвалось у меня с таким чувством…
Слишком хорошо я представляла, чем это может закончиться. Нет уж, увольте. Встать в стройные ряды некрофилов?
В дверь постучали. И в кабинете появился Валентин.
— Добрый вечер. Юлька, ну с тобой и хлопот.
— Не нравится, не лопай, — огрызнулась я.
— Я бы и не, да вот жизнь заставляет.
— Хам, — надулась я. — Горжетка бритая!
— Где все остальные? — ледяным тоном осведомился Мечислав.
— Мы здесь, шеф, — Вадим подпрыгнул и помахал ручкой из-за плеча оборотня. Обойти этот славянский шкаф в дверях возможности не было.
Валентин развернулся, прошел в комнату и насмешливо фыркнул за плечо:
— Балабол.
— Кто, я!? — возмутился Вадим. — Да я! Да ты! Да вы! Да как ты смеешь, несчастный презренный смертный, спорить со мною…
— Со мною, самим балдою, — Мечислав тоже отлично знал классику. — Довольно. Про-ходите и рассаживайтесь. Мне не хочется тратить на ваши глупости остаток ночи.
Подчиненные послушались. Обошлись без реверансов, без воспевания осанны Мечиславу, даже без особой вежливости. Мечислав не настаивал. Время — деньги. А время, по-траченное на всякую ерунду, типа ритуальных приветствий — вообще недопустимые рас-ходы. И точка.
Его светлейшество (титул князя — ваше светлость, так?) опять расположился у себя в кресле. Валентин и Вадим потеснили меня с двух сторон на диване уже знакомый мне вампир Саша и какой-то загорелый оборотень с карими глазами заняли кресла.