Клыки магоядерного борова
Шрифт:
И ей снилось, будто на Норвежском королество совершила набег орда хана, и вся их семья оказалась в плену. И принцессу вздернули на дыбу выворачивая суставы. Гертруда и сама осознала, что это сон, но так устала и вымоталась в дороге, что не могла и не хотела проснуться. Так и висела на дыбе внушая себе, что это совсем не больно, и огонь под босыми ногами совсем не страшно печет. Потом ей приснилось, что она уснула во сне, прямо с вывернутыми на дыбе суставами. И уже другое, радужное видение, бег по лужайке, подскакивания с зайчиками. Все легко и
Виден ярчайший ангелочек, который показывает Гертруде сложные знаки, и растут на пути колоны. И уже большой, крупный ангел произносит:
– Ты мученица, а значит заслужила рай!
И сам арханел Гавриил ведет девочку, по мягче пуха облакам, к небесному престолу.
И там Всемогущий Господь Бог Иисус показывает такие великопные райские чертоги, что на их фоне меркнут и дворцы Скандинавии и даже прославленные Французский Версаль.
Девочка проснулась от прикосновений прохладной губки к лицу. Она неохотно открыла глаза. Как не хотелось отрываться от картины рая, и возвращаться в вонючий хлев. Правда с мягкой соломой.
Пред ней девочкой стоял мальчишка, примерно на год младше Гертруды. Загорелый на Корсиканском солнце почти до черноты, но брови, ресницы и довольно длинные волосы наоборот выгорели, и стали белые слонво переспелая пшеница. Мальчишка был одних коротких штанишках, поджарый, и жилисты, с симпатичным, приятным лицом, и улыбался здоровыми зубами. Гертруда сразу же поняла, что это хороший мальчик и улыбнулась ему в ответ.
Пацан прошептал:
– Меня зовут Эрик. Или еще пастух Эрик. - Тут мальчишка оглянулся и тихо сообщил.
– Ты наверное знатная особа и находишься в ссылке?
Принцесса смутилась и покраснела. Ей босоногой, в превратившейся в лохмоться платье, признаваться что она дочь королей, и в ней течет кровь даже самого Крарла Великого? Да это чрезвычайно стыдно.
Гертруда дрожащим голоском ответила:
– Нет... С чего ты это взял?
Эрик тихо шепнул:
– Тебя привезли жандармы, несколько человек охраны, и зачитали личный указ короля. Ну, неужели у Людовика четырнадцатого нет других дел, чтобы издавать распоряжение, по какой-то нищей девочке? Кроме того ты слишком бледная, руки и ножки нежные, и видно что ты сбила свои подошвы. Конечно же ты знатная особа.
Гертруда тяжело вздохнула и ответила:
– Да мне... Как-то и самой не хочется вспоминать кто я!
Эрик печально кивнулв и шепнул:
– Не смущайся. Я тоже сын герцога, казненного по обвинению в государственной измене. В пять лет меня сослали в самый дальний хутор Корсики. Сначала я был помощником пастушки, дочери графини. Потом, она повзрослела, и отправилась на каторжные работы. Я тоже буду тут пока мне не исполнится шестнадцать. Потом мне скорее всего ожидает Тулон и галеры. Так, что пока ты можешь наслаждаться раем.
Гертруда вздрогну и спросила мальчугана:
– А сам ты не пробовал сбежать?
Эрик отрицательно мотнул головой:
– Тут на десяти милль ни одного хутора, а у хозяйки отличные полевые псы, и постоянно живут четверо опытных полицейских. Они нас обязательно найдут. Я один попробовал сбежать и получил вот это.
Мальчишка показал на плече клеймо, в виде буквы "К", и тяжело вздохнув продолжил:
– Тут еще не так плохо как на каторге, или подземной тюрьме. Мы дышим свежим воздухом, овцы и козы меня слушаются, еда не самая худшая в мире. Когда станем взрослее, будет намного хуже, если...
Гертруда напряглась и спросила у мальчика:
– Если что?
Эрик с улыбкой ответил:
– Если только король вместо галер не распорядится забрать меня в армию. Там тоже тяжело, но есть шанс прославится и получить за ратные подвиги офицерских чин. Из каторги же, только одна дорога на кладбище!
Принцесса хотела на это ответить, но появилось заспанное лицо конюшнего. Он сипло проорал:
– Ты что Эр хочешь получить плетей. Уже и так поздно, пора выгонять скотину!
Мальчишка протянул принцессе руку:
– Пошли... Хотя нет! Я выгоняю сам, а ты пока скушай лепешки с молоком и медом. Мед редкое лакомство и тебя попросту пожалели.
И сверкнув босыми пятками мальчуган скрылся за дверь. Эрик был ловок словно ветер.
А Гертруда которая уже недоедала несколько дней, ощутила в себе сильнейший голод и с жадностью радбросилась на большую лепешку с скрынку молока. Поев и выпив, она бы не отказалась бы и еще. Но надо было следовать за мальчиком.
Трава во дворе неприятно покалывала ноги, но это еще терпимо. Но вот когда Гертруда встала каменистую гряды, и острые, пока еще не успевшие с утра нагреться камни укололи босые ножки принцесы, девочка вскривнула и отступила на травку. Она тоже немного резала начавшие подживать ступни, но по ней хоть с трудом, но еще можно ходить.
Эрик шагал по камешкам и гравию легко и с улыбкой. Вообще мальчишки если у них ничего не болит, обычно улыбаются. Так стояла жара, сын герцога не носил ничего кроме шорт, полотяной сумки, в которую прихватил себе и подруге завтрах, и кое-что еще. Эрик подгонял овец и коз, двигался бегом, и не стоял на месте. Мальчик находил радость в движениях, то и дело подскакивая. А вот Гертруде каждый шаг давался с мукой.
Чтобы не ступать на камешки, принцесс боком подбиралась по траве к воротам. Затем ей надо было пробежаться по острому гравию дороги.
Эрик видя затруднения девочнки, схватил её под мышку, и бегом перенес. Если учесть, что Гертруда была выше мальчика, и еще не успела отощать, до уровня скелета, то Эрик показал свою недюжию силу. Его отец, тоже не был слишком уж высоким, но зато отличался силой, без богатырского роста.
Девочка встала на траву и боялась сделать лишний шаг. А Эрик погнал внушительное стадо овец и коз на горное пасбище. Мальчишка двигался быстро, и даже сделал сальто, подгоняя животных. Эрик был словно прирожденный пастух, подвижный и гибкий. Животные слушались его, и шутро передвигались