Клыки на погонах
Шрифт:
Связываться с Наследиевым не пришлось. Тот сам вылетел к ним навстречу. Раздирая кусты, Ходжа оказался на поляне. Рыжую шерстку покрывали запекшиеся пятна крови.
— Сваливать надо, глубокоуважаемый… — протявкал лис. — Там зверье приближается. Я малость попутал и сделал крюк, чтобы они отстали. Но надо бежать.
— Уже, — хват-майор и король засуетились, ускоряя шаг.
— Эту проблему никак нельзя решить по-другому? — поинтересовался Андрей.
— Никак нет, — Ходжа трансформировался в человеческое подобие и следовал позади, прикрывая отступление. — Там сотни
— А может попробуем отбиться? — намекнул король. — Вам, вот, меч никакого ощутимого вреда не нанес.
— Не попробуем, — гаркнул хват-майор. — Железа мы не боимся. А вот чужих клыков…
— Подумайте сами, насколько надо обладать сильным метаболизмом и регенерацией, чтобы выжить и вернуться в прежнее физическое состояние после того, как вас разодрали сотни когтей. На мелкие кусочки!
Эквитей не знал, что такое "металобизм" или "риганирация", как он запомнил. Но картина растерзанной плоти нарисовалась красочная.
Спутники нарастили темп ходьбы.
К счастью звери не успели настичь беглецов. Через два часа перед оперативниками и монархом выросли стены столицы.
Опускались пляшущие сумерки. Танцующее солнце почти спряталось за гористым горизонтом и лишь изредка еще выглядывало из-за далеких пиков. Воздух наполнился прохладой. В замковом рву заквакали лягушки. Из травы им вторили кузнечики.
— Спусковой механизм я сам конструировал, — похвастался король, любовно постукивая по обитым железом доскам. — И укрепленные ворота за рвом — тоже моя работа.
Они находились перед деревянной ложей, в которой должен лежать опущенный мост. Впрочем, сейчас мост был поднят и накрепко прижат к закрытым воротам. В бойницах наверху башенок-привратников стояли щиты.
— Отойди от рва, — закричали со стены. — Не то сейчас стрелами накормим!
— Открывай, — миролюбиво крикнул Эквитей. — Король пришел!
Он спокойно стоял перед входом в собственный город и облегченно улыбался. Многие беды в лице ополоумевшего зверья остались позади. Впереди, в замке, ожидал сытный ужин, хрустящая, не старше недельной свежести, постель и разборка с леди Хатли.
"Вот же отдохну сегодня! — довольно размышлял монарх".
Его пальцы непроизвольно сжимались — он представлял, что сжимает горло лживой супруги.
— Король? — наверху зашептались.
— Ну? — в нетерпении правитель Преогара забарабанил кулаком по деревянной свае, укреплявшей ров.
— Король погиб! — крикнули со стены. — Слышишь?
Перекрывая вечернее стрекотание кузнечиков и рулады лягушек, из столицы донесся громкий напев:
"Погиб наш свет, пропал наш свет, И лилии повяли Окрасим город в черный цвет, Упьемся мы в печали. Погиб король, ушел король, Уже нету Эквитея, В бою он пал, какая боль! Мы плачем и скорбеем…"— Я всегда говорил, — протянул монарх, — что Трупсий — самый паскудный в мире бард. Где он такое слово нашел — "скорбеем"?
Песня была невероятно жалостная. Несмотря на то, что она исполнялась нетрезвыми голосами, в ней чувствовалась глубочайшая печаль. Эмоции добавлялись стенаниями многочисленных бабок, служивших отпевалами на похоронах.
"Он умер, свет, скончался, свет Но нам ли горевать? Мы дружно скажем скорби "Нет!" Пусть правит Хатли-мать".— Удавлю мерзкую бабу! Хатли, понимаешь, мать! — сплюнул Эквитей. — Короля еще не похоронили, а предатели на престол уже суют старуху-королеву. Не умер я — вот тут стою! — крикнул он солдатам на стене.
Словно в подтверждение слов правителя, пляшущее солнце на миг показалось из-за алого горизонта. Лучи засеребрились на походной короне монарха, взблеснули драгоценные камни.
— Точно он, — обрадовался кто-то из солдат.
— Что там рыцарь Герт говорил, а ну-ка, напомни…
— В самом деле… Где-то две сотни монет…
— О чем они там? — спросил Эквитей у своих спутников.
Те, не сговариваясь, попятились назад. Волокуши с Прассом потащились следом.
— В чем дело? — не понял король.
Выпущенная из-за стены стрела грохнулась в грудь правителя. Эквитей выкатил глаза и пошатнулся. Вместе с этим рухнула его последняя убежденность в том, что людям свойственна верность.
— Не трудно было догадаться, — печально сообщил Ходжа.
Король Преогара упал на колени перед своей столицей.
Тем временем принцесса готовилась жестоко отомстить обидчикам.
(оперативная)
"Мы уже почти на месте"
И. Сусанин
— Уверен, что правильно сделал, подставив веер?
В голосе Ходжи ощущается насмешка. Но я догадываюсь: это — наиграно. Ведь не позволит он умереть человеку. Тем более, что этот человек является важным звеном, одним из трех, формирующих местную магию конца света.
Правитель оказался довольно приятным собеседником. Это если не вспоминать о некотором душке навоза, которым здесь пахнут не только селяне, но и самые настоящие короли. Впрочем, аборигенов я пока видел недостаточно, чтобы сделать окончательные выводы. Большинство рыцарей, еще недавно принадлежащих к королевской дружине, лежат мертвыми в грязи. Это оправдывает грязнуль. Ведь не поднимешь их, и не спросишь: почему так редко моетесь? Бедняга-Прасс, неизвестно из-за чего валяющийся в обмороке, может себе позволить так благоухать. Вон сколько крови натекло со множества порезов на его теле. Хотя кровь никогда и не пахнет так отвратно, в сочетании с запахом пота может создаваться подобный эффект. Но вот душок от правителя Преогара… "Душок" — легко сказано. Немытые ноги короля, едва он снял сапоги чтобы почесать мозоль, перебивали вонь от падали, растерзанной в лесу.