Ключ к загадке
Шрифт:
– Если позволите, - Нейрат сглотнул, вытер платком потный лоб, -мне хотелось бы отметить пару слабых моментов в ваших рассуждениях.
– Простите, барон Нейрат, я совсем забыл о ваших словах о низкой вероятности конфликта между Францией и Италией. Полагаю, дуче не ограничится одной Абиссинией и приблизительно в тридцать восьмом году, когда итальянская армия завершит перегруппировку, Северная Африка может превратиться в поле боя. Англия, разумеется, вступится за свою опору на континенте Францию, однако нанести решающего поражения Италии не сумеет, и тем более не сможет осуществить высадку во внутренние регионы
– Простите, фюрер, но даже в тридцать восьмом году такой конфликт крайне маловероятен, если вообще возможен, - повторил Нейрат.
Гитлер недовольно поморщился, но ничего не ответил на эти слова Нейрата.
– В любом случае, - после затянувшейся паузы продолжил занервничавший еще сильнее дипломат, - без необходимой дипломатической подготовки вступать в подобный конфликт опасно. В первую очередь нам нужно получить ощутимые гарантии от Польши и Венгрии.
– Это правильное замечание,- согласился Гитлер.
– Как и вы, я полагаю, что соблюдать текущий пакт о ненападении Польша будет только до тех пор, пока мы достаточно сильны, поэтому если будет возможность получить от поляк какие-то осязаемые гарантии в обмен на незначительные территориальные приобретения, то этой возможностью следует воспользоваться незамедлительно.
– Раз разговор зашел о гарантиях, позволю себе повторить мысль, высказанную генералом фон Фричем и предостеречь вас от войны с Англией и Францией, - заметил фон Бломберг.
– Если будет возможность таковой конфликт избежать, его необходимо избежать, потому что армии этих держав на настоящий момент значительно превосходят нашу как в материально-техническом, так и в численном отношении.
– Само собой, - энергично закивал Гитлер.
– И хотелось бы узнать о дальнейших ваших планах, после решения австрийского и чешского вопросов, - попросил Бломберг.
– Поскольку высказывание ваше относительно жизненного пространства несколько расплывчато.
– Это не для протокола, Фридрих, - Гитлер повернулся к сидевшему в углу адъютанту.
– В первую очередь меня интересуют Польша и Россия, а также африканские колонии, все, которые сможем получить. В этом случае война с Англией и Францией становится неизбежной. Исходить нужно из этого.
– Вы хотите повторить гибельный путь императора Вильгельма?
– всплеснул руками Фрич.
– Император Вильгельм был предан еврейским капиталом, - холодно ответил Гитлер.
– Вам, как никому другому, это должно быть известно. Мы же очистили наши ряды от представителей неполноценных рас и преданы быть не можем, а потому одержим решительную победу. Если кто-то из присутствующих не разделяет моих планов и считает их слишком рискованными, я просил бы их высказаться.
– Эти планы величественны, но риск при их реализации должен быть минимизирован, - сказал Бломберг.
– Если это условие будет выполненном, то не вижу никаких препятствий для их реализации.
– Война с Англией и Францией может закончиться поражением и еще большим унижением Германии, - произнес Фрич.
– Тем не менее, я намерен беспрекословно выполнять приказы моего фюрера и если понадобиться, умереть для него.
– Адмирал, - Гитлер посмотрел на Редера, - вы все время молчите. Выскажите хотя бы теперь.
– Военно-морские силы как никогда готовы нести службы во славу Германии.
– В вашей преданности, Герман, я не сомневаюсь, - Гитлер улыбнулся Герингу.
– Господин министр иностранных дел?
– В целом, я согласен с вашими словами, - чуть не заикаясь начал Нейрат, - но хотел бы отметить, что разумнее было сократить размер притязаний. Это и снизит риски, и сохранит жизни немецким солдатам, так важные для закрепления приобретенного жизненного пространства за нами.
– Вопрос притязаний можно будет обсудить, - согласился Гитлер.
– Но в первую очередь нас интересует решение австрийского и чешского вопроса, после которых появится возможность для предметного разговора относительно масштабов необходимых нам территорий. Раз в основном мы согласны и расходимся только в деталях, можно продолжить осуждать дальнейшие аспекты, в частности экономический. Фридрих, продолжайте вести протокол.
Хоссбах кивнул, беседа продолжилась, но из монолога Гитлера она приняла форму обмена мнениями. Фрич доложил о темпах роста расходов на вооруженные силы и общем состоянии армии, Геринг общими фразами обрисовал положение в военно-воздушных силах, Бломберг отметил удовлетворенность ходом вооружения Германии.
Закончилось совещание в половину девятого.
Бломберг уже собирался возвращаться домой, но когда уже садился в автомобиль, подогнанный его водителем, его окликнул Фрич направлявшийся к нему в компании Нейрата.
– Извините, фельдмаршал, что задерживаем, но вопрос не терпит отлагательств. Могли бы мы с вами обсудить сегодняшние высказывания фюрера?
– Я вас слушаю?
– Прямо здесь?
– Нейрат нервно оглянулся по сторонам.
Бломберг мягко улыбнулся:
– Садитесь, по дороге и поговорим.
Забравшись внутрь салона автомобиля, Фрич кивнул в сторону водителя.
– О, не беспокойтесь - все, что собираетесь сказать мне наедине, можете говорить при Альфриде, - успокоил генерала Бломберг.
– Мы с Нейратом не вполне согласны с предлагаемым планом фюрера, - начал, наконец, Фрич.
– Мы не против войны в принципе, мы против войны с Англией и Францией, - тут же уточнил дипломат.
– Я слышал ваши высказывания в рейхсканцелярии, - улыбнулся Бломберг.
– Чего вы хотите от меня?
– Вы имеете на фюрера влияние, он к вам расположен, прислушивается к вашему мнению, - сказал Фрич.
– Если бы вы могли убедить его пересмотреть свое отношение к некоторым высказанным моментам.
– Война с Англией и Францией в том виде, в котором она видится фюреру, невозможно. Скорее всего, нам придется воевать с половиной Европы.
– При текущем состоянии наших вооруженных сил мы будем разгромлены очень быстро, - заметил Фрич.
– Я убежден, что жизненное пространство, о котором грезит фюрер, можно получить, не пролив ни единой капли крови наших солдат.
– Я общался с английскими и французскими представителями, они в целом согласны с разумностью требований расширения столь сильной державы, как Германия, за счет стран слабых, нежизнеспособных. Если бы удалось убедить фюрера этими странами и ограничиться, мы могли бы избежать полномасштабной войны.