Ключ к загадке
Шрифт:
– А могли бы вы организовать мне встречу с ним и с рядом его знакомых?
– Я мог бы попытаться. Только с какой целью вы затеваете этот разговор?
– Скажем, я хотел бы ознакомиться с успехами на поприще сталеварения и химической промышленности.
– То есть деловой разговор. Вы делаете это по поручению партии?
– Можно сказать и так. Но есть нюанс - в данном случае о нашей встрече никому рассказывать не нужно.
– Я вас понял, - Деншфильд улыбнулся и подмигнул оставшемуся мрачным Эмберху.
– Сделаю все, что в моих силах.
– Спасибо вам.
– Это все, что в хотели?
– Нет. Я просматривал отчеты в министерстве
– Что вы, - перепугался захлопал рыбьими глазами Деншфильд, - какое давление? Просто они недостаточно глубоко знакомы с технологией производства и иногда выдвигают инициативы, которые негативно могут отразиться на работе моих предприятий.
– Если бы они вам не мешали, вы бы смогли улучшить показатели?
– Бесспорно, - Деншильд оживился. Вот он шанс избавиться от всевидящего партийного ока. Только бы расположить Эмберха к себе.
– Со своей стороны могу заверить вас, что деятельность моих заводов будет направлено исключительно на благо Германии и НСДАП.
– Раз уж у нас откровенный разговор, поделитесь своим видением будущего Германии, - Карл внимательно посмотрел на Вильгельма.
– За Рейхом бесспорно будущее, - отчеканил Деншфильд.- С таким вождем, как Гитлер, мы обязательно добьемся процветания.
– А если политика нашего вождя будет представлять риск для вашего бизнеса, вам достанет смелости открыто высказать это ему?
– выпалил потерявший терпение Эмберх.
Деншфильд растерялся, не зная, что ответить.
"Слухи правдивы, - пронеслось в голове у Вильгельма.
– Они затеяли войну!"
Вот только хорошо это или плохо, Деншфильд не определился.
– Молчите?
– усмехнулся Эмберх.
– Тогда поговорим после. Но над моими словами подумайте.
– Вы уже уходите, - робко спросил Деншфильд, заметив, что Эмберх начал собираться.
– Может, пообедаете вместе со мной.
– Простите, никак не могу. А над словами подумайте, Вильгельм. Момент, когда вам потребуется заговорить, может наступить раньше, чем вы думаете.
Оставив промышленника наедине со своими мыслями, Карл быстро покинул гостиничный ресторан. Не наболтал ли он лишнего за столом? Деншфильд скользкий тип, доверять ему нельзя.
"А что мне остается?
– подумал Карл.
– Деншфильд единственная ниточка, которая связывает меня с Тиссеном, Бошем и Круппом. А слово этих троих может оказаться решающее значение в предстоящей интриге".
Успокоив себя этими мыслями, он уехал на своем автомобиле в сторону рейхсканцелярии.
4
Ноябрь 1937 года. Тибет, немецкая база в горах.
За прошедшие два с половиной года база сильно преобразилась: занимая в три раза большую площадь, чем в тридцать пятом, она была застроена новыми зданиями и лабораториями. Сюда перебрались геологи и физики, ботаники и агрономы. Были построены небольшие элеваторы, велось сельское хозяйство, пленные разводили скот. Появились даже мощенные камнем дороги между наиболее важными строениями. Сделавшись самодостаточной в плане обеспечения
Опасение быть обнаруженными жильцами ближайшей деревни руководство отбросило: по докладам разведки крестьяне не были склонны лазать в горах и заниматься поисками не пойми чего, скот пасли у озера. Немецкие строения находились слишком далеко от мест, которые привыкли посещать селяне, никто другой в такую глушь просто не мог забраться, разве по чистой случайности, как это было с отрядом китайских коммунистов и больше никогда не повторялось.
После конфликта Крузе с Эмберхом, а также ввиду слухов, распространявшихся в регионе, полковник Кроненберг занял сторону Карла и запретил проводить эксперименты на людях, а также приказал прекратить вылазки в деревни тибетцев. Последним пленником, приведенным на базу Эмберхом в начале тридцать шестого года, был одноногий китаец. В отличие от остальных, он, как и доставленный до него француз, плененный во время вылазки на одну из деревень, занял привилегированное положение: не привлекался для сельскохозяйственных работ, лучше питался, за его здоровьем тщательно следили.
За три месяца так и не успевший привыкнуть к должности коменданта Ганс Штейнер как раз думал об этом китайце, направляясь на склад редких материалов:
"Использование пленников в работах громадный риск. Как бы мы за ними не следили, они в любой момент могут организовать побег, скрыться и рассказать о нашем присутствии в горах. Одноногий китаец единственный, кто никогда не сможет сбежать, а если бы и смог, то ничего не рассказал бы просто потому, что здесь его никто бы не понял. Но он единственный, кого приказано не беспокоить. Почему?"
Сразу после возвращения на базу в тридцать шестом, Эмберх долго допрашивал китайца наедине, к пыткам вроде бы не прибегал, да и пленник оказался податливым: очень скоро стал писать какие-то заметки и передавать их Эмберху.
Сразу после того, как китайца удалось расколоть, Карл переключил внимание на Штейнера. Впервые Эмберх доверился Гансу осенью тридцать пятого, когда отправился в несанкционированную Кроненбергом командировку.
– Послушайте, Штейнер, - сказал он тогда, - мне не на кого здесь положиться, кроме вас. Сами понимаете, Крузе не забыл обид и, оставшись без моего присмотра, может вернуться к своим опытам. Однажды вы поддержали мою точку зрения, заступились за меня даже перед Кроненбергом. Полагаю, делали вы это не потому что я вам симпатичен, а потому что знали - правда на моей стороне. Я вынужден покинуть базу на несколько месяцев, Дело чрезвычайной важности. С Кроненбергом я ничего не согласовывал, на это просто нет времени. Вы готовы стать комендантом на время моего отсутствия?
Штейнер тогда заколебался, ведь прежде он ничем не руководил, но в конечном итоге огласился. Из-за этого назначения отношения Ганса и доктора Крузе совсем испортились. Узнав о самовольном уходе Эмберха, медик хотел немедленно уведомить об этом Кроненберга, но Ганс ему не позволил:
– Вы сейчас не на лучшем счету полковника, а мне он доверяет. Если доложите об уходе Эмберха, я добьюсь того, что вас переведут с базы , - сказал тогда Ганс.
Угроза подействовала - Крузе от своей затеи отказался, но обиду затаил. Прежде всего стал писать Кроненбергу письма с жалоба и предупреждать, что если ему не предоставят возможность работать, то доктор Исии быстро опередит его.