Ключ Лжеца
Шрифт:
– Я принц Ялан Кендет, вернувшийся с Крайнего Севера, и я велю отрубить голову любому, кто не даст мне проехать во дворец моей бабушки. – Я высказал это с лёгким налётом усталого недовольства, но молился, чтобы никто из них не назвал эти слова блефом.
– Ух. – Младший из пары, но старший по рангу, судя по звезде на плече, поджал губы, раздумывая. Наверное, раньше никто не подъезжал к воротам, и не врал, объявляя, что он связан с Красной Королевой. Разве что какой-нибудь пьяница, упившийся до полной утраты самосохранения, и заявлял нечто подобное, но не трезвый юноша на лошади.
Так что мы ждали в тени стен, в тишине, и только Нор жадно пил воду из корыта. Не о таком въезде во дворец я мечтал, но в Вермильоне немало принцев, а эти стражники не моего семейства.
Прошло больше времени, чем, на мой взгляд, на это требовалось, но субкапитан вернулся со знакомой фигурой.
– Толстый Нед! – Крикнул я, шагая к мужчине и разводя руки.
Толстый Нед, который с виду отощал, сделал шаг назад, а потом ещё один. Над головой я услышал скрип тетивы.
– Нед, это я. – Я поднёс пальцы обеих рук к лицу и обаятельно улыбнулся.
– Не может быть? – Нед потряс головой, и обвислая кожа затряслась на костях. – Принц Ялан, но вы же мертвы… это… это правда вы? – Он наклонил голову, пристально вглядываясь своими старыми глазами.
Я опустил руки. В любом случае, я не собирался с ним обниматься.
– Правда, честное слово. И я не вылез из могилы. – Я ударил себя в грудь. – Жив и здоров. Сообщения о моей смерти были сильно преувеличены!
– Принц Ялан! – Толстый Нед изумлённо покачал головой. – Но как…
Из служебного хода появился капитан стражи и поспешил к нам, стуча мечом в ножнах.
– Принц Ялан! Мои извинения! Нам сказали, что вы умерли. Был день траура …
– День? – Один вшивый день…
– Он был объявлен по приказу королевы по всем жертвам пожара в опере. В тот день умерло много аристократов…
– Один день? – И даже не только ради меня. – Погоди-ка, мои братья выжили?
– Мой принц, вы были единственным представленным членом королевской семьи. Ваши братья в добром здравии. – Мужчина склонил голову и сделал шаг назад, указывая на служебный ход и приглашая проследовать за ним.
– Капитан, не станет принц Красной Марки спустя шесть месяцев возвращаться во дворец из мёртвых через боковые ворота. – Я махнул на Эрриковы ворота и проговорил имперским голосом. – Открывайте.
Стражники пару раз переглянулись. Капитан несколько неуверенно прочистил горло.
– Ключ от Эрриковых ворот хранится в сокровищнице, принц Ялан. Его выдают по особому распоряжению её величества, и…
– Так сбегайте к моей бабушке и дайте ей знать, что я жду! – Каким-то образом я вляпался в неприятности, ещё даже не попав во дворец, но будь я проклят, если позволю какому-то выскочке-капитану и его людям хихикать за моей спиной, пока я протискиваюсь в служебный ход.
– И в любом случае, ворота в настоящее время закрыты на ремонт. Нужно убрать несколько центнеров гравия и заменить одну петлю, прежде чем их можно будет открыть.
Будь он проклят.
– А наружу они не открываются? – Я лишь очень смутно помнил, что кто-либо ими пользовался. Флорентийский герцог, Абразмус, наносил визит, когда мне было десять, но когда он проезжал, я проказничал позади королевских конюшен…
– Мои извинения, ваше высочество. – Вид у него был ничуть не извиняющимся.
– Ладно, чёрт возьми. Ведите меня через вашу мышиную нору. – Я слез с лошади и, тряхнув головой, направился к служебному ходу. – Ты. – Я указал на субкапитана. – Проследи, чтобы моего коня доставили к Римскому Залу. Нед, иди с ним и убедись, что они не заблудятся.
Хеннан встал и собрался идти за мной.
– И парня тоже возьми. – Я махнул Неду на него. – Скажи Балессе, пусть даст ему поесть.
Хеннан бросил на меня такой взгляд, будто его предали, и пошёл за мужчинами с Нором, повесив голову. Я раздражённо махнул рукой капитану. А чего пацан ожидал? Вряд ли я стал бы представлять его во дворце. Кардинал Кендет, это Хеннан, Хеннан, это кардинал. Принц Мартус, принц Дарин, он пасёт коз… Безумие.
Капитан лишь непроницаемо и бесстрастно посмотрел на меня, как смотрел с самого моего прибытия, кивнул и отвернулся, чтобы провести меня через дверь. Итак, наконец-то, спустя столько времени, я вернулся во дворец, протиснувшись в узкий изогнутый проход через служебную дверь. С другой стороны стены мы вышли на слепящий солнечный свет, и, прищурившись, я осмотрелся, собираясь с мыслями. Наверное, надо было явиться к отцу и отыскать подходящую одежду, прежде чем наносить визиты. Все же захотят услышать мою историю, и, хотя рассказывать её в неопрятной дорожной одежде было бы полезно – это придало бы ей достоверности, – я предпочитал комфорт и великолепие своего придворного наряда. И ванна тоже не помешает. Как и горничная, чтобы подливать воду и возвращать мыло, когда я его уроню.
– Ваше высочество, я провожу вас к вашему отцу. – Капитан взмахом подозвал пару своих людей. Я бы предпочёл, чтобы меня спрашивали, куда я собираюсь идти, а не говорили мне, но я всё равно кивнул, разрешая себя проводить.
– Раз уж я мёртв, сначала покажите мою могилу. – Интересно было посмотреть, какой памятник они воздвигли герою перевала Арал.
Капитан коротко кивнул, и мы пошли вдоль дворцовых строений. Солнце так палило, что ходили здесь немногие. Маленькие фигурки в чёрном неспешно брели вдоль тенистой стороны Бедного дворца, Миланского дома и Марсельской башни – слуги, отправленные по каким-то поручениям. Кроме них наша публика состояла из редких стражников на стене и небольшого личного состава взъерошенных ворон, полинявших от жары.
Через горнило Западного Двора мы прошли к дворцовой церкви – а именно, к южному крылу Римского Зала. Отец мог быть внутри, хотя он проводил в залах Христовой службы меньше времени, чем некоторые язычники – что, для кардинала, было нелёгким делом.
Мы подошли к дверям церкви, по обе стороны остроконечной крыши ввысь взмывали одинаковые шпили. На нас со стены неодобрительно смотрели высеченные из камня святые. Я начал подниматься по лестнице.
– Сюда, ваше высочество, – крикнул капитан, прежде чем я поднялся на верхнюю ступень.