Ключ от королевства
Шрифт:
Наконец затрубили на обед.
Во дворе гостиницы под открытым небом был накрыт большой стол. За ним сидели слуги, конюхи, музыканты, стражники, егеря и портные. Я шла мимо, и каждый из них — каждый! — провожал глазами мой посох.
Я подошла к другому столу, где ещё были свободные места. С посохом возникла заминка: лёжа у меня на коленях, он занимал два стула справа и слева, а будучи поставлен торчком, норовил упасть. В конце концов я приспособилась: зажала посох между коленками, положила верхней частью на плечо (навершие при этом оказалось много выше моей головы), и так, скособочившись, стала есть.
Гарольд задерживался. Оберон обедал у себя в шатре. Прошёл по двору Ланс, взял со стола ломоть хлеба и, задумчиво жуя, удалился. Мать Гарольда, веснушчатая, кругленькая, заботливо выбрала для меня лучший кусочек:
— После хорошей работы — хороший обед, это уж закон, кушайте на здоровье…
Голодная, как сто волков, я смолотила две порции, тщательно вытерла руки салфеткой и, по-прежнему держа посох на виду у всех (оно и понятно — как бы я такую громадину спрятала?), побрела обратно — на задний двор.
Я шла и раздумывала: браться за тренировки сразу же? Или всё-таки устроить себе «тихий час»? Сытое брюхо к ученью глухо, как говорил наш физик. Что будет, если я залезу на сеновал и полчасика поваляюсь?
И я совсем уже решила устроить себе маленький отдых, когда из дверей гостиницы вышел мне навстречу его высочество принц. Вышел и остановился, заглядевшись так, как будто я была не я, а невиданное чудо в перьях.
— Добрый день, ваше высочество, — сказала я скромно.
— Лена! У вас посох Оберона!
Сегодня все смотрели мне вслед с уважением, но принц, казалось, был потрясён до глубины души.
— Да, — сказала я ещё скромнее. — Его величество отдал мне свой посох. Всё-таки, вы понимаете, время неспокойное, послезавтра границу переходить…
— Что же вы сделали? Что совершили? Отец никогда никому не выказывал такого доверия…
Опять пришлось удерживать губы — чтобы не расползались в глупую улыбку до ушей.
— Знаете, я так рад, что он достался именно вам, — сказал принц искренне. — Если бы отец доверил посох Лансу…
И он состроил такую физиономию, что сразу стало ясно: старший маг дороги не заслуживает посоха ни в коем случае.
— У Ланса есть свой, — сказала я, чтобы хоть немножко соблюсти справедливость.
— А знаете, Лена, — принцу, кажется, пришла идея. — Вы уже обедали?
— Да. Только что из-за стола.
— Тогда поднимитесь ко мне в комнату, а? Мне так нравится слушать рассказы о вашем мире…
Я колебалась недолго. В конце концов, мой план по тренировкам на сегодня уже перевыполнен.
Я не давала королю обещания держать в тайне всё, что услышала на утреннем совете. Но чутьё (а вместе с посохом у меня, кажется, появилось настоящее чутьё!) подсказывало, что болтать не следует. Тем более что в рассказе Ланса принц выглядел не лучшим образом: сперва заупрямился, доказывая свою независимость, потом путался у мага под ногами, не давая применить «веерное трассирование»…
Я рассказала принцу, как устроены пылесос и паровое отопление. Он слушал внимательно, а сам всё поглядывал на мой посох и качал головой, будто никак не мог поверить моему счастью.
— Лена, — сказал он, когда я закончила. — Признайтесь. Что вы сделали? Если отец дал вам посох — значит, что-то было, что-то очень важное…
— Ничего особенного, — сказала я, стараясь казаться невозмутимой. — Вчера мы с Гарольдом оказались вдвоём против целой шайки разбойников. Гарольд был… э-э-э… плохо себя чувствовал. Пришлось мне брать его посох и отбивать атаку…
— И вы отбили?!
— Почти, — призналась я. — В самый нужный момент пришёл Оберон… э-э-э, то есть его величество, и немножечко мне помог.
— Завидую вам, — с горечью сказал принц. — Я бы тоже хотел быть магом дороги.
— Но, — пробормотала я неуверенно, — ведь быть принцем — тоже неплохо, да?
Он опустил глаза.
Послеполуденное солнце било в высокое окно, освещая большую комнату со множеством зеркал и гобеленов. В этом свете я разглядывала принца, не стесняясь — он всё равно не видел моего взгляда. Прежде он казался мне много старше Гарольда, я думала, ему лет двадцать с небольшим. А теперь обнаружилось, что его высочеству не больше восемнадцати: просто в отличие от моего учителя, который хоть и задирал нос, но не умел вести себя солидно, принц держался и говорил как серьёзный, много повидавший человек. Сейчас он казался очень грустным.
— Э-э-э… Ваше высочество?
— Лена, — тихо сказал принц. — Ланс уже рассказывал вам, что я дурак и неумёха?
— Нет, — соврала я, не моргнув глазом. — Ланс просто… ну, он же отчитывался перед королём о том, как на вас напали…
— Да кто напал?! — Принц поднял голову. — Это дурацкое недоразумение. Сначала Лансу всюду мерещится опасность, и он не даёт нам гулять. Потом он ни с того ни с сего выбивает у меня стакан… Разгромил харчевню, распугал посетителей. Я чуть со стыда не сгорел. Ты думаешь, он позволил мне хотя бы заплатить хозяину за разгром? Спасибо, что не поволок меня за шиворот через весь город! А потом, конечно, представил всё это отцу, как удачно отбитое покушение. Ланс же у нас герой — если проходит месяц без подвигов, он устраивает провокацию, чтобы покрасоваться перед королём…
Я растерялась. Принц говорил горько и правдиво. И смотрел мне в глаза.
— Но эта женщина… — начала я.
— Женщина?! Он и женщину приплёл? То-то я думаю, почему высочества на меня смотрят волком… Им-то зачем было рассказывать…
— Вы хотите сказать, что там не было никакой женщины?
Принц отвернулся. Лицо его сделалось скучным.
— Лена… Не знаю, может, отец запретил говорить со мной на эту тему? Может, вам запрещено, а я заставляю вас нарушать запрет?
— Никто мне ничего не запрещал, — сказала я обиженно. — Просто… Если Оберон доверяет Лансу, а Ланс дурак, то надо же сказать королю?