Ключ от королевства
Шрифт:
Эти несколько минут были самыми ужасными из всей схватки. Пальцы онемели, руки готовы вывалиться из суставов, враги давно разбежались… А посох свистит над моей головой, не замедляя вращения. Не останавливаясь.
Мне помогла больная нога. Я оступилась на камне — и упала.
— Вот она! Вот!.. Ой, а что это?!
Я сидела на песочке, задумчиво выгрызая жареных моллюсков из их закопчённых раскрывшихся домиков. Костёр погас. Высоко стояло солнце; весь берег за моей спиной был завален
Я узнала голос. Но обернулась не сразу. Пусть посмотрят, им полезно. Может, расхочется ходить по берегу одним, без мага дороги.
— Лена! — Голос был теперь слабый, едва слышимый. — Лена, ты жива?
Я нехотя повернула голову:
— Нет, меня убили.
— Зачем ты ушла? Как ты могла нас оставить?
Принц и Эльвира спешили ко мне по берегу, осторожно обходя железные останки:
— Эти люди… Знаешь, что они нам сказали, когда ты ушла? Они послали нас чистить рыбу!
— И правильно сделали.
Принц замедлил шаг. Выпустил руку Эльвиры:
— Что ты сказала?
Я поднялась. Взяла посох. Пошла принцу навстречу; он был много выше меня, но это дела не меняло.
Я остановилась перед ним, и принц тоже остановился. Я направила посох ему в грудь. Он побледнел:
— Ты что?!
— Идите назад. Вы оба. Не смейте ходить за мной!
Подбежала Эльвира. Принц дёрнул её за руку, заслонил собой. Было жалко и смешно смотреть, как он защищает от меня принцессу; я рассмеялась.
— Вы, оба, предатели. Из-за вас, может быть, погиб Оберон… и многие наши друзья. Из-за вас. И из-за меня.
Принц стал ещё бледнее. Зрачки у него расширились, глаза сделались чёрными и бездонными, будто объективы. Губы затряслись.
— Я привела вас к людям, — продолжала я безжалостно. — А вы не смогли основать Королевство. Вам не быть королём и королевой. А я не вернусь домой. Так нам и надо, всем троим. А теперь уходите отсюда, идите в посёлок и садитесь чистить рыбу. И забудьте, как меня зовут! А если вы ещё раз увяжетесь за мной…
Я стукнула посохом о песок. Злой зелёный луч взметнулся в небо. Я ударила снова; воздух шипел, разрезаемый изумрудным огнём. Принц попятился, всё ещё прикрывая собой Эльвиру. Они оба смотрели с таким ужасом, будто я на их глазах сбросила кожу.
А потом они вдруг разом оторвали взгляды от меня и уставились вверх, в пространство над моей головой. Я обернулась…
В воздухе над дальними холмами таял след белого луча. Секунда — и новый луч, яркий даже на фоне дневного неба, поднялся в синеву, на секунду замер и медленно начал таять.
— Что мы говорим? Давай, решаем! Мы должны говорить одно и то же, от этого зависит жизнь, ты понимаешь?
— Говорите что хотите. — Я сидела на песке и глядела на волны.
— Этого мало! Ты, Лена, должна говорить то же, что и мы!
На щеках у Эльвиры горели красные пятна. Я сама чувствовала, что горю. Меня и Оберона разделяло несколько часов пути, не больше; от одной этой мысли начинали трястись поджилки, и я сама не знала, чего хочу больше — бежать навстречу или спасаться без оглядки.
— Значит, так, — принц старался сохранить самообладание, — вечером мы с Эльвирой пошли прогуляться, на нас напало чудовище, Лена нас спасала. Потом всех подхватило и унесло туманом… Всё.
— Какое чудовище?
— Да любое!
— Я имею в виду, как оно выглядело? — Эльвира кусала губы. — Мы должны говорить одно и тоже!
— Ну… с рогами… такое… — Принц руками изобразил нечто столь же свирепое, сколь и непонятное. — Да придумай любое чудовище и расскажи нам! Чтобы мы знали…
Я через плечо покосилась на холмы. Дрожал воздух над разогретым песком; Оберон уже знал, что я здесь, он узнал мой луч и ответил на него. Он знает, где мы, и идёт сюда… И будет здесь… когда? Может быть, с минуты на минуту?
— Лена! Лена! Ты слышишь?
Они оба стояли надо мной, у обоих были бледные лица и требовательные голоса:
— Лена! Вставай! Мы должны идти навстречу, быстро и с радостью идти, ты поняла? И чтобы никакого намёка на виноватый вид! Не отводить глаз, не смущаться! Если тебе не дорога твоя голова — пожалей наши! Пожалуйста!
Навалившись на посох, я тяжело поднялась на ноги.
Мы шли целый день, но ни одно живое существо не попалось нам на пути. Похоже, Оберон вовсе не спешил к нам навстречу — он ждал, когда мы сами придём к нему. В этом равнодушии мне виделся недобрый знак.
Принц и Эльвира говорили без умолку — успокаивали друг друга, придумывали одно за другим чудовищ, которые якобы на нас напали и вынудили оставить караван. Я волочила ноги по песку, за мной оставался след, как за трактором. Всякий раз, когда мы поднимались на холмик, меня начинало мутить от волнения — сейчас появится караван, сейчас мы его увидим…
Но всякий раз перед нами открывался только песчаный берег, бело-серые птицы, расхаживающие по песку, и далеко впереди — новый холм.
Солнце село. Эльвира и принц охрипли.
— Может, нам вообще померещилось? — тихо спросил принц после длинного молчания.
Я покачала головой. Уж сигнал-то Оберона я ни с чем не спутаю. Но, может быть, караван уходит от нас? Но и следов никаких не было — чистый, вылизанный ветром и морем песок…
Совсем стемнело. Мы шли бездумно, как катится заводная машинка. Поднялись на пригорок…
И увидели огни. Вокруг костров двигались тени, сидели, ходили, суетились; я насчитала три, четыре, пять… восемь костров! Значит, караван не понёс потерь, во всяком случае, таких, которые можно было бы увидеть с первого взгляда!