Ключ от королевства
Шрифт:
Я видела всё это на бегу. Я неслась, забыв о больной ноге, ни о чём не думая, желая только одного: туда! Там мой дом, там мама… Это мне награда за смелость. Скорее, пока ничего не случилось, пока не закрылась дверь…
На меня навалились сзади и придавили к земле. Вырвали из рук посох…
И всё пропало.
— Лена… Лена, у тебя лицо в крови. На, выпей водички…
Веки опухли, я глядела на мир через узкие щёлочки.
— Лена… Ты величайший маг. Ты не слабее Оберона, теперь мы точно это знаем. Может, ты даже сильнее… Умойся, а?
Утреннее солнце отражалось в воде быстрой речушки. Шелестела и булькала вода. Пахло дымком, пахло лесом, и совсем немного — пахло морем.
Да. Теперь уже точно море близко.
Но что со мной случилось? Почему принц и Эльвира отводят глаза?
Я потянулась к воде. Над речушкой таял утренний туман…
Туман. Я всё вспомнила. Я была почти на пороге дома!
— Это ты меня сбил? — прямо спросила я принца.
Тот смотрел в сторону:
— Понимаешь… мы так поняли, что… ты хочешь нас бросить. Там, за дверью, был твой мир?
Я молчала.
— Это наверняка была ловушка. — Голос Эльвиры дрожал, но она старалась говорить бодро. — Не во власти королевы ходить между мирами.
— А если во власти? — угрюмо спросила я.
— Нет. Это была иллюзия.
— А если правда? Кто вы такие, чтобы за меня решать?
Принц облизнул губы.
— Мы никто, — сказала Эльвира, теперь в её голосе был упрёк. — Просто мы твоё Королевство. Просто ты наша единственная надежда.
— Вот-вот! Вы меня использовали. И тогда, когда захотели уйти от Оберона… и сейчас.
— Лена! — Принц повысил голос. — Ты сама не понимаешь, что говоришь! Ты выдержала такой бой, что о нём впору слагать песни… И будут слагать! Будут петь о твоей победе над королевой тумана! Тебя ждёт слава, тебя ждёт…
— Засунь свою славу… знаешь куда? Я домой хочу!
Пошатываясь, я встала. Речка делала изгиб — в излучине лежал песчаный пляжик, чистый и светлый. Берега поросли травой. Вокруг камней бурлили водовороты. Хлюпнула большая рыба. Хорошее место.
— Где мой посох?
— Вот. Возьми…
Я вырвала своё оружие из рук принца и, ни на кого не глядя, зашагала прочь.
День я провела, валяясь на горячем песке нагишом — на дальнем берегу, защищённая от чужих взглядов двумя большими валунами. Тело моё, покрытое синяками, с грубым шрамом на месте перелома и жалобно торчащими рёбрами, привело бы в ужас любого участкового врача.
Когда солнце поднялось совсем высоко, я переползла в тенёк и поспала пару часиков. Мне ничего не снилось.
Носились над водой стрекозы.
Я знала, что до моря рукой подать. Завтра мы выйдем на берег. И, может быть, завтра же Эльвира и принц смогут наконец основать своё Королевство…
Хотя теперь мне слабо в это верилось.
Свет фонаря, падавший из приоткрытой дверцы, становился в моей памяти всё бледнее и бледнее. Как было бы здорово, если, остановившись на пороге своего мира, я гордо повернула бы обратно! И сказала принцу и Эльвире… Да где там — сказала бы в лицо туманной бабище, которая решила напоследок надо мной посмеяться… сказала бы твёрдо и с достоинством: нет, я отказываюсь возвращаться домой, пока мой долг здесь не выполнен. И бабища убралась бы, посрамлённая. И принц с Эльвирой опустили бы глаза.
…Неужели это могла быть иллюзия? Ловушка? Неужели я не узнала бы родной дом, подъезд, такую знакомую скамейку, на которой мы с Обероном сидели рядом?
Не имеет значения.
Проклятая бабища всё-таки украла мою победу, вместо гордости оставив разочарование и стыд.
Глава 23
Надежда
Ранним утром мы молча доели остатки вчерашней ухи, молча умылись из речки и молча тронулись в путь.
Ветер приносил запах йода. Ёлки сменились соснами. К их шуму примешивался далёкий звук волн.
Увязая в песке, мы поднялись на пригорок и увидели его. Оно лежало, такое, как в моих мечтах, такое, как на рекламных картинках и цветных фотографиях: сине-бирюзовое, в пенных барашках, свободное и чистое море.
Подошёл принц. Крепко обнял меня за плечи:
— Ты сделала это, Лена. Ты смогла. Спасибо тебе.
Я осторожно высвободилась:
— Не за что. Пойдём дальше или устроим привал?
Ночью принц и Эльвира пошли купаться. Они резвились в волнах почти голые, брызгали друг на друга, смеялись, визжали и вели себя как дети в первый день каникул.
Для них всё страшное кончилось. Они победили и могли теперь радоваться жизни на полную катушку. Влюблённые скоро поженятся — разве не повод для ликования?
Я сидела на песке, и у меня не было желания не то что входить в воду — даже снимать тяжёлые сапоги. Ночное зрение позволяло подглядывать, но я смотрела в другую сторону. Мне не было дела до принца с Эльвирой. Пришло время моего полного одиночества.
Эти двое получили, что хотели, — во всяком случае, скоро получат, это совершенно точно. На закате, вскарабкавшись на сосну, я увидела за пригорком дымы рыбачьего посёлка… Значит, уже завтра, может быть, принц станет королём, Эльвира — королевой, а я смогу вернуться домой.
Вот только радости не было. Была тоска, будто в очереди к зубному, — скорее бы всё это кончилось.
В песке догорал костерок из смолистых сосновых веток. На расстеленном носовом платке горкой лежали фрукты — их здесь водилось много, они росли на кустах и на низких корявых деревьях, по вкусу напоминали яблоки, только слаще и сочнее. Принц и Эльвира собирались устроить маленький предсвадебный пир…
Пусть пируют.
Я подобрала несколько фруктов, сунула за пазуху и побрела вдоль берега — искать себе уединённое место для ночлега.