Ключ от магии, или Нимфа по вызову
Шрифт:
— А ты думала всю жизнь на детской лошадке ездить? Нет, милая моя, караванная лошадь — это тебе не игрушка. Привыкай, вам с ней теперь не один день вместе ехать. Да, моя красавица? — Нойра бесстрашно похлопала 'это' по необъятному крупу, погладила морду, а рыжая гора мышц только умильно щурилась и ласково тыкалась носом в ладони женщины.
— На! — Нойра без долгих разговоров сунула мне в свободную руку здоровенную морковку. — Покорми ее. Да не стой ты, как статуя! Что, лошадь никогда не видела? Покорми, погладь, вон сбрую поправь. Николас, еще раз так взнуздаешь — я сама на
Я осталась стоять с поводьями в одной руке, здоровенным корнеплодом в другой и единственная мысль, крутившаяся в моей голове, была о том, что в любимой детской книжке, читанной-перечитанной еще до школы, тоже была какая-то Зельма, мгновенно переименованная автором в 'Шельму'. Ох, чует мое сердце, не зря оно так созвучно.
Зельме-Шельме надоело ждать, когда я додумаю свою мысль, и она решительно цапнула сочную морковку, с хрустом откусив ее в миллиметре от моих оцепеневших пальцев. Победно на меня поглядывая, она звучно зажевала трофей.
Не знаю, что уж меня в этот момент, что называется, торкнуло, но я выдохнула застрявший в горле шершавый шарик воздуха и в свою очередь, угрюмо таращась кобыле прямо в морду, смачно вонзила зубы в оставшуюся половину морковки.
Лакомство оказалась сладким, сочным и… немытым. На зубах хрустела оранжевая морковная плоть и земля, и я не сразу обратила внимание, что хрумкаю в гордом одиночестве.
Кобыла перестала двигать челюстью и смотрела на меня по настоящему изумленными глазами. Постепенно удивление в ее взгляде сменилось легкой заинтересованностью, и она опять потянулась к остаткам корнеплода в моей руке.
Дурдом на выезде — мы с лошадью наперегонки вгрызались в несчастную морковь, причем я даже отпихнула шумно сопящую морду, когда Зельма-Шельма попыталась цапнуть вожделенный овощ без очереди. Последний огрызок с зеленым хвостиком ботвы кобыла победно зажевала целиком и одарила меня торжествующим взглядом. Да-а-а-а…
Положительный момент этого соревнования зубастиков обнаружился после того, как я отплевалась от скрипевшего на зубах песочка. Рыжая кобылища как-то потеряла свои бронтозавровые пропорции и уже не казалась такой огромной. Обыкновенная…лошадка. Большая. Правда, морда у нее… все равно несимпатичная, и доверия мне не внушала ни на грош. Взаимно, кстати. Но ритуальная 'морковка мира' сгладила самое первое впечатление друг от друга, и дальше дело пошло хоть и ненамного, но легче.
Брезгливо отряхнув лошадиные подарки с тюков, я принялась навьючивать их на свое новоявленное транспортное средство. Средство напрямую не возражать не пыталось, но задачу мне осложняло, даже не напрягаясь.
Для начала эта Шельма, дождавшись, пока я, пыхтя как паровоз, рывком подниму особенно тяжелый тюк, и аккуратненько переступила с ноги на ногу, чуть переместившись в сторону. В результате я вместе с тюком, увлекаемая его немалым весом, птичкой спланировала на грязноватые булыжники двора. Растопыренная в тщетной попытке изобразить крыло пятерня с размаху вляпалась все в тот же преславутый 'подарочек'.
Выслушав
Тюк я на нее взгромоздила с пятой попытки. После чего мстительно вытерла терпко благоухающую ладонь прямо о гриву проклятущей твари. За что тут же и поплатилась — скотина цапнула меня за плечо и ловко пнула в лодыжку. О-о-о-о-о!!! Вот это было уже больно. Взвыв благим матом, я, уже не думая о том, что эта гадина весит раз в сто больше меня и без проблем задавит просто массой, изо всей силы шлепнула ее ладонью по морде.
Надо ли говорить, что наша потасовка привлекла всеобщее внимание. Сквозь собственное поскуливанье и сдавленную ругань я услышала веселый смех и даже некоторые не самые лестные замечания в свой адрес. Общественное мнение, как ни обидно, явно было не на стороне косорукой неумехи. Вот блин! На глазах вступили слезы бессильной злости. Уже не думая о последствиях, я снова, из последних силенок дернула повод и потащила упрямую скотину за собой.
Ага, щас. С тем же успехом я могла обвязать веревочкой Медного Всадника, и попытаться увести его за собой. Сволочная кобыла не сдвинулась ни на миллиметр.
Не буду вам рассказывать, что было дальше. Скажу одно: никогда в жизни я никого так не ненавидела, как эту распроклятую копытную гадину. Всегда думала, что у меня неплохое чувство юмора и посмеяться над собой полезно. Однако на этот раз мне не было смешно. Я только скрипела зубами, вспоминая самые страшные ругательства, какие знала. И какие не знала тоже. Зато народ повеселился всласть.
Глава 9 (2)
Пока я боролась со своим транспортным средством (и хоть бы одна зараза помогла, так нет же!), караван двинулся в путь. Надо ли объяснять, кого не стали дожидаться, и кто больше всех мучился?
Выволочь рыжую Шельму за ворота и взгромоздиться в седло мне с горем пополам все же удалось. Стараясь не глядеть вниз и недобрым словом поминая всех этих ушлых ведьмочек, умудряющихся с автобуса пересаживаться прямиком на боевых коней, да еще и хишшшных, я попыталась направить 'лошадку' в ту сторону, где в клубах пыли уже скрылась моя милая, тихая и послушная кляча, нагло оккупированная 'влюбленным' гадом.
Шельма громко фыркнула, мотнула здоровенной башкой, так что чуть не выдернула у меня вожжи вместе с руками, и… резво попятилась в сторону, противоположную нужной. Я опомниться не успела, как она таким макаром упятилась метров на тридцать.
Ах ты зараза! Ну нет. Я, конечно, ни черта не разбираюсь в лошадях, но поеду я туда, куда хочется мне!!!
Стиснув зубы, я сползла с Шельмы на землю, молча развернула ее мордой туда, куда она прежде пятилась и снова вскарабкалась в седло. Так, да? Н-н-но-о-о!!!!
Я знаю, что все, кому посчастливилось лицезреть сие шоу, не забудут его до конца своих дней. Но своего я добилась. Рыжая сволочь бодро перебирала копытами, двигаясь в нужном направлении вперед хвостом, а я, извернувшись буквой 'зю', старалась хоть как-то управлять ее движением.