Ключ от проклятой комнаты
Шрифт:
Вика тем временем решила, что хочет замуж. Ее отец не возражал против свадьбы. Простой советский инженер вполне соответствовал его представлению об идеальном супруге. «Это вам не лохматый хиппи или какой-нибудь акробат, – говорил он супруге. – Но внуки будут носить нашу фамилию».
Григорий Федорович потребовал: после свадьбы зять обязан взять фамилию жены. Игорь не устоял и согласился сменить паспорт. Его собственный отец так и не узнал об этом, потому что ни его самого, ни мать не пригласили на свадьбу сына.
В
Теперь им было по пятьдесят, детей у них не было. Игорь Петрович научился скрывать свои чувства. Знал: если тестю покажется, что его дочь любят недостаточно сильно, он вызовет Игоря «на ковер», а потом отберет машину или не пустит на виллу в Сардинию.
Вика вела привычную жизнь: с утра – массаж и бассейн. После завтрака – парикмахер, потом салон красоты. Один только обед с подругами занимал три с половиной часа. Подруг было много, все – никчемные лживые твари, способные лишь «трещать» о мужьях, любовниках и нарядах.
Вика не водила машину. Автомобиль «Лексус» с водителем всегда был в ее распоряжении. При желании она могла выбрать любую из двадцати машин из отцовского гаража, но ей нравился «Лексус». Возможно, потому, что название марки смахивало на слово «люкс». Ее жизнь с рождения проходила под этим знаком, и Вика ничего не собиралась менять.
Кравченко застегнул рубашку и надел свежий костюм. Открыл сейф, отсчитал пятьдесят тысяч долларов. Затем взял конверт, вложил в него несколько стодолларовых купюр и сунул во внутренний карман пиджака.
Выходя из дома, кинул деньги на стол в прихожей. Мимо, цокая коготками, пробежала собака.
– Пшшшшшшла… – прошипел Игорь Петрович.
Он ненавидел Клео, потому что она заменяла жене ребенка. Он ненавидел жену, ее отца, мать, прислугу, шофера и повара…
Он ненавидел всех, кто окружал его в этом доме.
Глава 15
В нужный момент в нужном месте
В десять часов утра в кафе оставалось много свободных мест. Лера сидела одна, ожидая, когда подойдет Надя.
Шосток умчался в суд. Поспешность, с которой он удалился, выбила Леру из колеи. Пришлось переносить заранее назначенные встречи и сделать несколько малоприятных звонков. Не все из клиентов были корректны. Особенно бушевал Кузьмичев. Он орал, и трубка в руках Леры тряслась из-за клокотавшей мембраны.
Она знала о кознях, которые плел Шосток, чтобы отсудить детей у жены Кузьмичева. Фактически их уже отобрали и спрятали, оставалось лишь узаконить свершившийся факт в суде. Выбравшись из психушки, Евгения Кузьмичева добилась, чтобы ее показали по телевидению. Лера видела тот сюжет: слезы и мольбы матери вернуть ей детей.
Между тем в контору Шостока приходили
Лера чувствовала себя больной. Душа рвалась прочь, не желая мириться с происходящим, но сознание цеплялось за привычное благополучие. Ввязавшись в чужой конфликт, она не смогла бы остановиться на полпути, а дойдя до конца, наверняка бы пожалела об этом.
При воспоминании о том, что случилось прошедшей ночью, Лера подумала: об этом она точно не пожалеет. Опасное приключение в утреннем свете превратилось в нечто волнующее. В то, о чем теперь было приятно вспоминать.
К столику подошла Надя и повесила сумку на спинку стула:
– Прости, еле вырвалась. Где Ева? – Она села рядом.
– Прячется.
– Ты была у нее в салоне?
– Да. Она взяла отгул. Только и разговоров что о той драке.
– Я ее так понимаю… – Всхлипнув, Надя нащупала за спиной сумку и достала платок.
– Что-то случилось? – Лера придвинулась ближе.
Не отнимая от глаз платка, Надя кивнула. Она плакала тихо, почти беззвучно.
– Кажется, у Сергея другая женщина.
«Кто б сомневался», – подумала Лера.
Сказать это вслух она не решилась. Про Сергея ходили разные слухи.
– Откуда тебе известно? – спросила Лера.
– Слышала их разговор.
– Живьем или по телефону?
– По телефону.
– С кем он говорил? Знаешь?
– Нет.
– Жаль…
– Я записала номер.
– Хочешь узнать, кто это? Нужно купить на Горбушке диск с базой телефонных номеров. Она говорила с мобильного?
Надя свернула платок, но в сумку не убрала.
– Не надо никакой базы. Я разберусь сама. Прости, совсем распустилась…
– И это ты называешь распущенностью? – Лера усмехнулась, припомнив Евину потасовку на телевидении.
– Нет. – Надя сдержанно поправила волосы. – Это я называю благоразумием. У нас взрослая дочь. Я должна думать о ней.
Лера молча кивнула. Такой расклад устраивал ее. Судить отношения между женой и мужем – дело неблагодарное.
Она достала конверт экспресс-почты и положила его на стол.
– Что это? – Надя занервничала.
– Открой и загляни внутрь.
– Не пугай меня. Я не в том настроении…
Лера взяла конверт и вынула из него клочок обоев.
– Откуда? – спросила Надя.
– Курьерская доставка в наш офис.
– А вдруг это тебе? – сказала Надя и осеклась.
– Я тоже об этом думала.
– Когда его принесли?
– В последний раз курьер приходил в день смерти Риты.
– И ты молчала?!