Ключ Вечности
Шрифт:
Закурив сигареты собственного создания с душами грешников, он продолжил прерванный рассказ:
— Энергии от одной крови медиумам стало недостаточно. Пока они искали решение, и пытались сохранить мир, разваливающийся на части, были пока вместе. Конец настал, когда…. Арина нашла решение. Оно Каину не понравилось сразу. Но в безвыходности своей, ситуация загнала их в угол. Проблема требовала незамедлительного решения, и оно было только одно.
— Пойти в мир людей и заключить договоры с людьми. Так пять семей людей получили в свое распоряжение медиумов, взамен на свою душу и кровь в качестве пищи. Вильгельм Эренгер и Богиня Арина, что дала начало потомкам Императорского дома Эренгер. Флавиана де Гор и тогдашний Алхимик Теней Лицеон. Аргион Фантенблоу и Марианна, жрица-вириард Арины. Маккей де Бланденхайт и Лиоранн, жрица-вириард Каина.
Алексис передал мне через телепатию медиумов, картинки собственного прошлого, которое он так скрывал личиной. История пропитана ложью. Люди, медиумы, перед лицом лжи — одинаково равны. Банально. Но все началось с обмана. Каин никогда бы не смог принять, что ради насыщения им придется быть с людьми. Арина должна была влюбить в себя Вильгельма, как и Каин должен был соблазнить Джудиан, максимум эти люди проживут сто лет. Что такое сто лет разлуки для медиумов, ничего ведь? Такая малость за отличную возможность насытиться самим в процессе, и затем получить душу и накормить мир, так нуждающийся в пище. Они поклялись, Каин и Арина…. Чтобы не просили люди, медиумы — исполнят, но любые чувства будут ложью, сном, заканчивающимся со смертью. Их любовь вечна и может пережить что угодно…. Даже обман…. Имитацию, если необходимо. История с договорами всего лишь вымысел медиумов, пускай люди поверят в него, но правды никогда не узнают. Все довольны, никто ничего не знает. Арина и Каин — получают пищу, для себя и своего мира. Люди — уникальную силу для строительства и развития своего собственного. Властитель — нерушимое равновесие и полное исполнения обязанностей со стороны Богов Смерти. Все довольны. Ничего не выходит за рамки дозволенного, не убиваем больше чем надо, и только тех, кто сами отдает нам свои души.
Клятва двух влюбленных, исполняется лишь тогда, когда они оба доверяют друг другу. Но в паре правителей, всегда шла властная борьба за доминирование в страсти. Одна ложь породила другую, и так выросло целое дерево лжи, которое затем пустило корни, в жилу самого существования обоих миров.
— Каин, с чего началась вражда? Кто первый нарушил клятву? — Каин был похож на опустевший цветок. Опустевший цветок лишенной смысла жизни.
— Да уж, тут нашему небожителю, надо отдать должное. Он соблюдал условия клятвы, так же преданно, как и условия договора. Она нарушила клятву, влюбившись в человека. Как оказалось позже, узы договора были куда сильнее, чем предполагали правители. Каин вел себя достойно, и сколько бы раз не переспал со своей подопечной Джудиан, ни разу не позволил себе влюбленности, сопротивляясь природе договора. А когда она родила от него сыновей и таким образом, медиумы стали перерождаться среди людей, наш извращюга, и вовсе убил Джудиан, за ненадобностью. Проза жизни, верно? Арина была другой. Она солгала Каину. Влюбилась в Вильгельма, и договор человека и медиума стал постепенно меняться. Чья любовь переселила и так понятно, на какое-то время Каин смирился с этим, упиваясь свободной жизнью среди людей…. Жил как чудовище, убивал, соблазнял и развращал, ну его обычное состояние.
— Ты пытался запить боль утраты. И не смог…. Каин, ты решился на месть?
— Когда он решился, Арина и Вильгельм уже вместе были в мире Ночи, фактическими правителями, а туточки возвращается истинный хозяин положения. Естественно, Каин пришел в ярость…. И….
— Он убил Вильгельма.
— Не просто убил, он предал Арину, хотя не должен был делать, как истинный Бог мира Ночи. В его силах было отпустить, простить, и найти другой способ мирного существования. Но он не просто решил отомстить…. Его вириарды были сильнее от природы, вот, он и отнял у нее престол, стал унижать, и ненависть возвысилась над любовью.
— Арина не хотела его ранить. Но после того, как он отнял у нее и тебя, как сильнейшую разменную карту, и она слетела с катушек. Вот когда у вириардов, на самом деле, вошли в моду заклятия татуировок. Вот где же пригодилась и помощь темного Алхимика, но заклятие требовало всей мощи. Первый Архимаг Лицеон умер, заложив и свое тело, и свою мощь в изваяние заклинания. Арина вернула себе престол, а заклятие поменяло вашу силу местами. Она и тебя посчитала виноватым, Алексис, хотя ты просто следовал за Каином, как и было заложено в твоей природе. Тебя она оставила у престола, чтобы ты уравновешивал забранный титул Каина. А сам Каин, потеряв свое положение, был изгнан навеки из мира Ночи, признан изменником.
Медиумы
Алексис и Каин были друзьями уже очень давно, и связаны заклятием обмена силы, поэтому, от них исходила одинаковая аура. Теперь же мне понималось и большее…. Они не только друзья. Всю свою жизнь Алексис поддерживал Каина, даже когда тот был неправ, в равной степени он поддерживал и Арину. Когда же Каин предал ее, Алексис не мог разорваться между ними из-за дружеских чувств к обоим и предпочел следовать своему кредо, то есть быть Стражем Ночи…. Ошибка, о которой Алексис жалеет. Он должен был остаться нейтральным внутри равновесия. Но из-за того, что позволил себе чувства привязанности к ним обоим, и в конфликте поневоле, встал на сторону Каина.
— Знаешь, Джульетт, если бы изгнанный Каин остановился на «достигнутом». Поскитался бы пятьсот лет. Позволил бы Империи и миру Ночи существовать, хоть какое-то время в спокойствие, затем, хоть одной паре Темной Принцессы и Темному Принцу вернуться в мир Ночи…. Чтобы Арина могла передать свой трон. Мир Ночи был бы спасен от разрушения, и вообще наступило бы светлое будущее. Потом, раскаявшийся и до сих пор влюбленный Каин, вернулся бы к Арине и попросил прощения…. Все могло быть иначе…. Да…. Могло быть. Тебе-то не знать, что такая версия будущего существует в Спирали Воспоминаний.
— Но наш эгоист этого не сделал….
– сейчас мы оба с Алексисом поясняли происходящее для Рафаэля, которому тяжело воспринять весь этот исторический материал в виде картинок спирали.
— Рафаэль, ты интересовался, почему мой отец Дариал совершил предательство? Почему лучший друг предал Эдгара? А ты не задумывался над тем, почему все Императорские пары вашего рода, так или иначе, погибли при весьма загадочных и трагичных обстоятельствах? Одних забрала война, других — противостояния с дворянами, третьих — распри в собственной семье, четвертых — несчастные случаи…. Никто из них не умирал естественной смертью. И ни один медиум не получал души своего хозяина в самом конце, они были убиты и преданы. Так чья же это вина? — слова Алексиса срывались с губ, неизбежно, лукаво, и с притворной наглостью. Такова всегда была его речь, но за этой манерой, скрывалось сочувствие и понимание, которое Рафаэль научился понимать. Каин попытался что-то невнятно парировать. Да, когда можно еще увидеть Каина Валентайна в таком состоянии? — Так вот. Это его вина, Каина. Это он перессорил пять семей основателей, плел интриги, начинал войны и был виновником всех этих смертей. Не позволяя, вот уже девятнадцатому поколению новых Темных владык перенять пост правителей мира Ночи…. Тем самым поставив под угрозу само существование мира Ночи. Он умирает и разрушается, так как равновесие любви двух влюбленных уничтожено. Смерть, отныне, не уравновешивает Любовь в равной степени, и мир Ночи разрушается, впитывая ее в себя слишком много. Вы оба хотели знать историю Каина — Первого Бога мира Ночи…. Ну теперь знаете…. Есть что добавить? Если хотите его убить — милости прошу, он все равно бессмертен…. Умереть для него пару раз, ничего не стоит…. Джульетт?
Каин, находясь в пограничном состоянии между истерикой и гневом, с надеждой проводил глазами Рафаэля, который встал и ушел от нас в дальний конец крыши. Он молчал и по лицу, ни Каин, ни Алексис не могли понять, что он чувствует. И оба вопросительно уставились на меня. Я пожала плечами…. Хотя, только я одна знала, что он чувствует…. Но он захотел высказаться сам. Это способ самоутверждения, хозяин не может позволять медиуму всегда выражать его чувства, даже если сам медиум их разделяет со своими собственными.