Ключ
Шрифт:
Люси Эллен выразила мнение, что это самоубийство.
— Я говорила так с самого начала, и присяжные вынесли такой вердикт на дознании. Тогда в этом не было никаких сомнений. Так как я состояла в жюри, то могу судить об этом.
Мисс Силвер деликатно кашлянула.
— Какое печальное событие для всех друзей мистера Харша, — заметила она и обернулась к Мэри Энн. — Это правда, что он работал над каким-то важным изобретением? Жаль, если он его не закончил.
— Но он закончил.
— Правда? Как интересно!
Голос
— В день своей смерти мистер Харш провел последний эксперимент и с полным успехом. В половине седьмого он позвонил сэру Джорджу Рендалу из военного министерства и договорился с ним о встрече на следующий день. Я слышала это собственными ушами.
Мисс Силвер выглядела удивленной.
— Слышали?
— У нас здесь общая телефонная линия, — быстро вставила Люси Эллен. — Можно слышать все разговоры. Это весьма неудобно.
Мэри Энн продолжала, игнорируя замечание сестры.
— Вы бы поразились, если бы послушали — люди так неосторожны. В тот вечер я сняла трубку и слышала весь разговор. Помню, я повернулась к Фредерику Бушу, который устанавливал полки в углу — он выполняет для нас разную работу, — и сказала: «Мистер Харш завершил свое изобретение. Завтра к нему приезжает сэр Джордж Рендал из военного министерства». А он ответил: «Значит, сегодня вечером мистер Харш будет играть в церкви. Когда я видел его в последний раз, он сказал, что придет играть, как только закончит работу».
— Боже мой! — воскликнула мисс Силвер.
— Это только доказывает, что он собирался покончить с собой, — решительно вмешалась Люси Эллен. — Я всегда говорила, что это самоубийство.
— А может, что-то есть в этой истории с мистером Мадоком? — промолвила Мэри Энн. — Знаешь, Софи, говорят, что он и мистер Харш поссорились из-за твоей мисс Браун.
— Люди всякое болтают, — недовольно отозвалась мисс Фелл. — Но повторять это вовсе не обязательно, Мэри Энн.
В этот момент дверь открылась, впустив миссис Моттрам, облаченную в ярко-голубой джемпер и малиновые слаксы; ее светлые волосы были стянуты оранжево-зеленой лентой. Она выглядела необычайно хорошенькой, А при виде мисс Силвер издала радостный возглас и назвала ее «ангелом».
— Она в самом деле ангел, — пояснила миссис Моттрам. — Понимаете, я потеряла… лучше не говорить, что именно, но эта вещь принадлежала моей свекрови, которая никогда бы не поверила, что я ее не продала. Я оказалась в ужасном положение, но этот ангел вернул потерю и практически спас мне жизнь.
Она села рядом с мисс Силвер, которая похлопала ее по руке и промолвила с мягким укором:
— Довольно, дорогая. Не будем больше говорить об этом.
К счастью, взгляды остальных были сосредоточены на слаксах миссис Моттрам. Люси Эллен напоминала хорька. заметившего неосторожного кролика.
— Кажется, вы уже сняли траур, — ехидно сказала она.
Голубые
— Я так долго носила его только из-за свекрови.
— Когда я была девушкой, — заявила Люси Эллен. — вдовам полагалось год носить траур, следующий год — только черное, полгода — серое или черно-белое и еще полгода — серое и белое.
— Но ведь тогда носили кринолины и всякие забавные штучки, не так ли? — хихикнула Ида Моттрам.
Последовало гробовое молчание, которое нарушила Люси Эллен, заметив, что кринолин носила ее бабушка.
Миссис Моттрам с удовольствием посмотрела на своя малиновые слаксы.
— Ну, когда мода умирает, ее не воскресишь. Иначе мы бы ходили с напудренными волосами. — Она повернулась к мисс Силвер. — Вы все так выглядели, когда я вошла, как будто я помешала ужасно важному разговору. Продолжайте, не то я подумаю, что вы говорили обо мне.
— Разве это было бы «ужасно важно»? — осведомилась Люси Эллен.
— Для меня — да.
— Мы говорили о бедном мистере Харше, — серьезно сказала мисс Силвер. — О том, как печально, что он погиб, когда его работа увенчалась успехом. Мисс Мэри Энн. случайно сняла телефонную трубку и слышала, как он сообщал об этом кому-то из военного министерства.
— Сэру Джорджу Рендалу, — уточнила Мэри Энн. — Мистер Харш сказал, что последний эксперимент прошел успешно.
— Да, вы нам рассказывали. — Ида Моттрам не проявила особого интереса. — Помните, когда мистер Эвертон принес вам яйца — просто чудесно, как он заставляет своих куриц нестись! — и я пришла с ним. — Судя по ее тону, она явно не хотела слышать этот рассказ вновь. — Никто из нас не думал, что с мистером Харшем случится такое. Но что толку все время это обсуждать? Мистер Эвертон тоже так считает. Ведь это не вернет беднягу назад.
— По-вашему, мы должны игнорировать все неприятное? — фыркнула Люси Эллен. — Меня приучили смотреть в лицо фактам и не прятать голову в песок. А вы, похоже, часто видитесь с мистером Эвертоном.
— Он необычайно добр, — отозвалась Ида Моттрам. — Сделал мне курятник из старых ящиков. И он отлично разбирается в радио — сразу понял, что в моем приемнике нужно поменять лампу, достал мне новую, когда был в Марбери в понедельник, и установил ее. К сожалению, Банти его не любит. Это так неловко!
— Многие дети не хотят, чтобы у них был отчим, — ядовито заметила Люси Эллен.
Ида Моттрам звонко рассмеялась.
— Значит, вот о чем здесь болтают? Что за ерунда! Еще бы — когда рядом только один мужчина, о нем начинают чесать языки. Пастор ведь не в счет, верно? Хотя я бы с удовольствием пустила о нем какую-нибудь скандальную сплетню, чтобы отвлечь сплетников от мистера Эвертона. Предположим, в воскресенье после церкви я попрошу его вынуть у меня соринку из глаза — старая уловка, но вполне надежная. Что вы об этом думаете?