Ключ

Существует ключ.

С тех пор, как Человек стал Человеком, он всегда охотился. Любопытство, я думаю — это черта, унаследованная от наших предков-обезьян. Если бы наши предки были собачьей или кошачьей породы, возможно, мы бы и не тратили столько времени, вопрошая: «Почему?» Собаки и кошки не любопытны по натуре, если дело не касается пищи. Обезьяны любопытны. Но если бы наши предки были собаками или кошками, мы не были бы Людьми в полном смысле этого слова, и наша интеллектуальная энергия направлялась бы только на более эффективное производство пищи и жилья, и очень

возможно, что мы никогда не покинули бы поверхность нашей планеты.

Но мы Люди, ближайшие родственники обезьян, и мы покинули поверхность Земли. Так оно и получились, что в тот вечер я пил в «Баре и гриле Сюзи» в порту Форлон, на Лорне, самом жалком из всех миров Приграничья, и там меня нашел Халворсен.

Насчет Халворсена я скажу: он не был похож на родича обезьяны. Он просто был похож на обезьяну. Ему не было необходимости прижимать руки к глазам, к ушам или ко рту, чтобы стать похожим на одну из трех мудрых обезьян из притчи. Он был похож на небольшую серую обезьяну, которая прожила достаточно долго для того, чтобы стать умнее человека. Он был тощим, с круглым пузом. Его смуглое, сухощавое лицо, с которого смотрели два больших, грустных карих глаза, было обрамлено кустистыми седыми бакенбардами.

Я почувствовал, как эти глаза пристально смотрят на меня. Я ощущал его взгляд несколько секунд, после чего поднял голову с рук и взглянул в его глаза поверх стола с переполненными пепельницами, грязными стаканами и лужицами пролитых напитков.

Я не стремился к компании. Именно поэтому мои друзья — второй и третий помощники на корабле «Приграничный», их девушки и моя девушка — покинули меня. Я чувствовал отвращение ко всем и ко всему, включая самого себя, и чем больше пил, тем большее отвращение чувствовал.

— Уходите, — сказал я Халворсену. — Уходите. Не знаю, что вы продаете, но сегодня мне этого не нужно. Не сегодня. Никогда.

— Откуда вы знаете? — возразил он.

— Потому что я знаю все, — ответил я. — Я таким делаюсь от выпивки. Я знаю, что Вселенная — это просто выгребная яма, а звезды и планеты — не более чем навоз…

Он сказал:

— Я хочу знать все.

— Я сказал вам все, что нужно знать, — заявил я.

Он грустно улыбнулся, потянулся за стулом и сел. Странным властным жестом он поднял руку. Сюзи сама приплыла к нашему столику, приняла заказ. Она вернулась с бутылкой импортированного виски — не настоящего скотча, но та, что дистиллируют на Новой Каледонии, достаточно близко к нему — и парой чистых стаканов, поставила их перед нами и улыбнулась. Она относилась к этой маленькой обезьяне, как я его окрестил, с уважением, которое я счел оскорбительным.

Халворсен налил каждому из нас. Он поднял стакан и сказал:

— За ключ… — он выпил, и я выпил.

— Какой ключ?

— Тот ключ, который я ищу, — ответил он.

— У меня его нет, — заявил я.

— Вы можете помочь мне его найти, — сообщил он мне.

— О чем вообще речь? — требовательно спросил я.

Он сказал скорее утвердительно, чем задавая вопрос:

— Вы — Чарльз Меррил, не правда ли?

— Да, — признал я.

— Вы имеете

сертификат мастера-астронавта. До недавнего времени вы были вторым офицером на «Птице Приграничья». До этого вы летали с «Трансгалактическими клиперами»…

— Ну и, — с умным видом сказал я, — что?

— То, что мне нужен мастер-астронавт. Я вам прилично заплачу за услуги.

— Послушайте, — сказал я. — Я наелся Космоса. Более чем наелся. Меня тошнит от пищи, выращенной в резервуарах, и рециркулированного воздуха и воды. Когда я ушел с «Птицы Приграничья», и поклялся, что ноги моей больше не будет на космическом корабле, и я не шучу.

— Времена изменились с тех пор, — заметил он. — Вы уволились с «Птицы», чтобы найти себе работу на берегу. Но девица за вас не вышла, и вы не получили ту синекуру в бизнесе ее отца. Вы протираете штаны в офисе и ненавидите эту работу. Вы приходите сюда по вечерам каждую пятницу, чтобы нагрузиться и поболтать со старыми коллегами по полетам.

Это была правда, но никому не нравится, когда ему говорят правду. Я испытал соблазн вылить ему в физиономию то, что оставалось у меня в стакане, но передумал. Толстая Сюзи наблюдала за нами, а Сюзи по какой-то причине, всегда предоставляла мне кредит. Сюзи, как я понял за последние несколько месяцев, не признавала грубости в своем заведении и делала все, чтобы этого не было. Я решил, что мне не хочется попадать в черные списки Сюзи.

— А кто же вообще вы, во всяком случае? — спросил я его.

— Меня зовут Халворсен, — тихо сказал он.

— Никогда о вас не слышал, — буркнул я. — Да не очень-то и хотелось.

Он улыбнулся и еще больше стал похож на грустную обезьянку.

— Слава проходит, — вздохнул он. — Вы должны были видеть мое имя каждый день вашей жизни, мистер Меррил — на борту ваших кораблей, на каждой цивилизованной планете.

— Извините, — неискренне сказал я, — это мне ни о чем не говорит, — я поднялся. — Извините, я хочу поздороваться со старым другом.

Когда я вернулся, Халворсен вопросительно на меня посмотрел.

— Итак, — усмехнулся я, садясь, — вы тот самый Халворсен. Халворсен, Внешний король, сидящий на своем троне из фарфора…

Он покраснел и сказал:

— Я богатый человек, мистер Меррил, но как я делаю деньги — это неважно, если не считать того, что я делаю их честно. Я богатый человек, и я хорошо плачу. В данный момент мне нужен капитан яхты. Ларвина, который был у меня капитаном, сбила наземная машина на следующий день после прибытия, и он еще не один месяц проведет в госпитале.

— Я наелся космоса, — снова сказал я ему, — в больших количествах. В любом случае, у меня нет желания становиться наемным работником… посторонним.

— Если вы согласитесь на эту работу, — заверил он, — то вы будете не более посторонним, чем моя секретарша или мой врач.

— Назовите меня хоть адмиралом, — сказал я, — с соответствующей оплатой и формой, я все равно не заинтересуюсь. Примите мой совет и отправляйтесь к старому Граймсу. Суперинтенданту по астронавтике флота Приграничья. Он, может быть, даст вам взаймы офицера.