Ключ
Шрифт:
— Асаше шессуаса шессс, — прошипело оно, перекинув копье в левую руку.
— Это лошесс, стражницы храма, — пояснила Ларзанмар, обернувшись. — Не бойся, дитя. Они карают лишь незваных гостей.
— Чем? Копьями? — я нырнула в темную нишу вслед за Гранто, настороженно оглядываясь. Воншесс пару раз хлопнула в ладоши, и перед нами, бледно мерцая в полумраке, засияли ступеньки винтовой лестницы, убегавшей ввысь.
— Это ультразвуковые посохи, — отозвалась Ларзанмар. — Мы чтим традиции, но открыты инновациям. Наука — наш верный друг и союзник, — она многозначительно улыбнулась Гранто и первой ступила на лестницу. — Надеюсь, вы не слишком утомились на тысяче ступеней? Нас ждет небольшой подъем.
Воншесс приукрасила действительность — поднимались мы долго. На второй сотне ступеней я сбилась со счета и бросила попытки оценить длительность пути. Гранто останавливался довольно часто и, опершись одной рукой о стену, другой махал мне.
— Не ждите, иди!
Мы прошли, по меньшей мере, мимо семи пролетов с запертыми дверями с кодовыми замками, прежде чем оказались на тупиковой площадке.
Воншесс быстро набрала код и шагнула внутрь образовавшегося проема.
— За мной, пожалуйста, — произнесла она.
У двери я остановилась перевести дух и подождать Гранто, который шумно пыхтел позади. Вступать одной в погруженный в полумрак коридор не хотелось. Здесь не было ламп, только плиты пола светились слабым голубоватым светом. Негурка замерла впереди и обернулась. Окруженная призрачным ореолом, с алыми светящимися глазами на темном лице, она походила на грозного фантома. Я сморгнула, отгоняя наваждение.
Гранто появился в пролете, вытирая взмокшую лысину. Воншесс кивнула и двинулась дальше.
Мы прошли мимо нескольких полупрозрачных дверей, из-за которых доносились приглушенные голоса и мягкие переливы шисиали — хвостового струнного инструмента негуров.
И снова фигура воншесс поплыла, теряя очертания, в призрачном сиянии пола. Мне стало не по себе, и я зажмурилась, пытаясь справиться с головокружением.
— Сюда, прошу, — я открыла глаза и шагнула внутрь светлого прямоугольника.
Мы очутились в просторной круглой зале со сводчатым потолком. Похоже, кабинет Ларзанмар находился на вершине одной из башен — в узком окне, зажатом между двумя высокими стеллажами с книгами, виднелась лишь узкая полоска ночного неба.
— Присаживайтесь, — воншесс прошла вперед. Каждое её движение, плавное, медлительное, нарочито ленивое, приковывало взгляд. Вот она повела рукой, приглашая нас присесть, и мне показалось, что рука раздвоилась, расплылась в воздухе. Некоторого труда стоило даже моргнуть, не то, чтобы отвести глаза от завораживающего движения темной кисти.
— Антея, не таращись, — прошептал Гранто, дернув меня за рукав туники. — Это некрасиво.
Я вздрогнула и, виновато опустив глаза, села в кресло и принялась разглядывать кабинет.
Посреди залы размещались круглый деревянный стол и четыре широких кресла, близ каждого из которых находился торшер. Два из четырех были включены, и мягкий оранжевый свет, струящийся через абажуры, привносил ощущение уюта и тепла в строгую обстановку кабинета. Я немного расслабилась, и чувство тревоги, не покидавшее меня последние несколько минут, начало сходить на нет.
Не успели мы устроиться в креслах, как в кабинет постучали.
— Ларзанмар, прошу прощения, — вошедшая негурка, одетая в темно-голубой балахон, прижала руку к сердцу и склонила голову. — Артазар нуждается в вашем наставлении.
Ларзанмар потерла пальцем висок.
— Прошу меня извинить, — она встала так резко, что полы её одеяния вихрем закрутились у колен.
Я вновь проводила её взглядом.
— Эта та самая прислужница, что приезжала на Прэн искать Источник? — спросила я, смаргивая, едва дверь за Верховной воншесс закрылась.
— Она уже давно не та прислужница, — профессор задумчиво рассматривал книги, расставленные на ближайшем к нему стеллаже. Я ждала продолжения, но Гранто молчал, предаваясь воспоминаниям. Он морщил лоб и улыбался в пустоту, и, как будто, даже помолодел лет на пять. Никогда я не видела профессора таким довольным и… таинственным.
— Не похожа эта комната на молельню, — перевела я разговор. — Так много книг.
— Это, в основном, религиозные писания, — Гранто покрутил головой, осматривая стеллажи. — «Адепты Света», «Постулаты первонародов», «Сердце камня», «Слезы пустыни и воздаяние». В древние времена, когда гнезд было всего десять, воншесс выступали как хранительницы традиций, змеи истории. Полагают, что первоначально воншесс были посланницами Света к народам пустыни. Но после Великой ночи негурские женщины, не желавшие подчиняться жрецам-мужчинам, откололись от светопоклонников. В темные века, следовавшие после Великой ночи, когда остальные расы грызлись между собой, деля земли, негуры орошали пески кровью своих же собратьев. Десять гнезд никак не могли ужиться в мире, и вот тогда-то на сцене вновь появились воншесс, теперь уже не как оборванные сектантки, а как проповедницы новой религии, религии матриархата, рожденной и вскормленной в колыбелях верховных матерей гнезд. Говорят, они пришли из пустыни.
— И что проповедуют воншесс?
— Великая Матерь несет процветание через действие, упорство и верность своему народу. Воншесс никогда не навязывали свою религию другим расам, потому что те попросту не похожи на Матерь, — Гранто развел руками. — Может, это и к лучшему.
— Но именно это делает негуров такими закрытыми.
— Бизнес сильно повлиял на их мировосприятие. Они уже не следуют так слепо повелениям воншесс, да и мужчины, в основном ведущие внешнюю торговлю, научились бить кулаком… хм… хвостом… по столу.
Я пожала плечами.
— Однако же, они все равно опускают головы, когда женщина идет им навстречу.
— Ты не знакома с негурами, живущими на Прэне?
— Нет, только с приезжими студентами.
— Хм… На острове мужчины-негуры чаще всего живут с мужчинами своей же расы. Не с женщинами. Здесь за такое отрезают хвосты. Девятиглавая мать нетерпима к мужеложству.
— Скоро подадут ужин, — воншесс вошла тихо, появилась как привидение откуда-то из-за стеллажа, принеся с собой сладкий цветочный аромат. — Надеюсь, вы голодны. Ужин обещает быть роскошным. Что, Эрик, заинтересовался писаниями?