Ключ
Шрифт:
Злорд: Возможно, возможно. Но довольно об этом. Я хочу знать, где сейчас Злинда? Мне нужно, э-э, задать ей несколько хозяйственных вопросов.
Злырь: Вы найдёте её вон в том флигеле, сэр! Она, несомненно, там, я только что видел, как в дверях мелькнула её ножка. А мне, если я больше вам не нужен, разрешите откланяться.
Злорд: Куда же вы собрались, милейший? Я думал, что вы зайдёте к Злуше.
Злырь: Я намерен навестить вашу супругу, сэр. Зледи сказала, что пока вы будете задавать свои вопросы
* * *
Злоримор (разливает по рюмкам коньяк): Ну что, брат Злырь, вздрогнем?
Злырь: Вздрогнем, брат Злоримор! (они выпивают и закусывают, сопровождая свои действия междометиями и вздохами означающими удовольствие)
Злоримор: И каково тебе у этих хозяев, брат Злырь? Вижу ты и брюшко отрастил, и костюмчик справил новенький!
Злырь: Не жалуюсь, брат Злоримор. Хозяева у меня хоть куда — злобные, но отходчивые. Злорд жалует меня своим доверием, теперь я при нём вроде наперсника, а Зледи, та вообще ни в чём не отказывает.
Злоримор: Повезло тебе, брат Злырь, а вот мой хозяин совсем поплохел. Скуп!
Злырь: Разве не его коньяк мы сейчас пьём? Плесни-ка ещё.
Злоримор (наливая ещё по рюмке): То-то, что его! Чего-чего, а коньяку у нас, хоть залейся. А есть нечего!
Злырь: Вот оно как! Так что же, сэр Злоскервиль всё на выпивку спускает? Вздрогнем!
(Они снова выпивают и закусывают, сопровождая этот процесс тем же ритуалом.)
Злоримор: Нет, брат Злырь, даже ему столько не выпить, чтобы все свои денежки спустить. Просто хозяин не видит в жизни радости ни в чём, кроме выпивки, вот и не ест ничего, а через то всю прислугу голодом морит.
Злырь: Так-таки совсем не ест?
Злоримор: Ну, ест, конечно, да только всё овсянку на воде. Раньше он её на дух не переносил, а как случилась с ним несчастная любовь, так кроме неё, да коньяка, ничего в рот не берёт.
Злырь: Скверно это! Вот у Злоха барин запил, а через время малое, видишь — ни барина, ни дома, ни поместья, а бедолага Злох в разбойниках ходит, в лесу живёт!
Злоримор: Видать и мне в разбойники дорога.
Злырь: Ну, нет, хватит с нас одного Злоха. Ещё не хватает! То Злох в одиночку Злорда и Зледи грабил, а теперь что же, вдвоём что ли грабить будете? Так на вас двоих добра не напасёшься! Один разбойник — дело святое, по штату положено, значит, пускай будет. Но два это уже перебор!
Злоримор: И что мне делать прикажешь? И так с голодухи помираю, вон, обносился весь. А коли барин сгинет, тогда что?
Злырь: Не бойся, не сгинет твой барин. Не дадим.
Злоримор: Злырюшка! Отец родной! Да как ты это сделаешь?
Злырь: А так и сделаю. Надо твоего барина по новой влюбить. Влюбится, почувствует вкус к жизни, и пойдут у вас балы да банкеты, охоты да приёмы! Вот увидишь!
Злоримор: А через то и слугам на житие перепадёт! Ну, Злырь, ну голова! (Лихорадочно наливает коньяк.) Вздрогнем!
Злырь: Вздрогнем, брат Злоримор!
(Сцена с распитием коньяка снова повторяется.)
Злоримор: Только вот скажи, брат Злырь, а в кого его влюбить-то? Уединённо очень живём, нет вокруг барышень, а то он глядишь уже и сам бы справился.
Злырь: Ну, это не проблема. Есть у меня племянница…
Злоримор: Э, погоди, брат Злырь! Так она же не господского корня!
Злырь: Как не господского? Прежний мой барин к сестре захаживал? Захаживал. Не от Святого же Духа у неё дитя народилось? А ты говоришь не господского! Самого, что ни на есть господского. Это ж дело обычное — слуга от господина родится, а господин, бывает, от конюха!
Злоримор: Мудрый ты человек, брат Злырь. И как же их столкнуть-то, чтоб влюбились?
Злырь: А вот это уже обдумать надо. Племянницу я к себе, хоть завтра выпишу. Зледи, как раз, новую девушку-служанку для себя искала, а то Злинда больше господина Злорда обслуживает. Что же до всего остального — придумаем, как дело сделать, не боись! Да ты наливай, больно хорош коньячок у твоего господина.
(Очередное повторение сцены с распитием коньяка.)
* * *
Злорд: Как зовут тебя, дитя?
Злося: Злося, сударь! (делает книксен)
Злорд: А сколько тебе лет, маленькая, миленькая Злося? (ходит вокруг неё, как кот)
Злося: Осьмнадцать, ваше сиятельство!
Злорд: Что это ещё такое? Никогда не понимал этого архаизма. Это семнадцать или восемнадцать?
Злося: Осьмнадцать, сударь!
Злорд: Нда. Ладно, оставим этот вопрос. А знаешь, Злося, ты очень, очень ничего!
Злося: Ничего, сударь?
Злорд: Это значит — очень миленькая!
Злося: Благодарю вас, сударь! Вы очень добры.
Злорд (снова ходит вокруг): Конечно, я добр! Ты даже не можешь представить насколько… Но это тоже потом. А скажи мне, красавица Злося, любишь ли ты гулять?