Ключ
Шрифт:
Однако моя бомбардировка сослужила плохую службу пираньям. Конечно же, бравые девчонки, увидев, что опасность грозит их сеньору, устремились не прочь от монстра, а к нему! Как они могли помочь дону Мигелю, будучи голышом и без оружия, было не ясно, но к моменту взрыва практически все пираньи карабкались по ногам и хвосту ящера, а примерно десяток уже оседлали его шипастую спину. Но теперь гигант, в пасти которого всё буквально огнём горело, начал метаться, завертевшись волчком и нанося хвостом удары способные сокрушить скалы!
Когда я это увидел, сердце моё упало. Я решил, что нашей команде конец, по крайней мере, большей её части. Пираньи гроздьями сыпались со спины чудовища, разлетались в стороны, словно выпущенные из пращи!
Конечно, мне приходилось видеть, как гибнут свирры обоих полов, но это не значит, что я относился к их участи с равнодушием.
Ещё со времён нашего первого совместного с Драськой похода, я привык считать гибель каждой пираньи своим личным промахом, но тогда они ещё не умели воевать, так, как эти, хоть и обладали не меньшей силой и бесстрашием. И я в те годы не научился ещё просчитывать наперёд планы операций и все возможные варианты атак, применяя именно те которые приводили к успеху с наименьшими потерями.
Самым главным моим достижением здесь было воспитание таких людей, как Магдалена, которые держали под контролем то, что в силу понятных причин не мог охватить ни я, ни тот из сеньоров Самбульо, который стоял во главе семейства, а, следовательно, был и во главе военных походов.
Теперь же ситуация вышла из-под контроля. Ни о каких расчётах речь не шла, и приходилось действовать наугад. Вот я и действовал. И напорол…
Забегая вперёд, скажу, что нам неслыханно повезло — никто из команды не погиб, но пять девушек получили серьёзные ушибы и переломы, а одна так основательно разбилась о скалу, что её жизнь неделю висела на волоске, но совместными усилиями Магдалены и индейских знахарей девочку удалось спасти. Когда я видел её впоследствии, она выглядела такой же здоровой, как и те пираньи, которым повезло отделаться в том приключении лёгким испугом, и даже приняла участие в обряде обмена, который обещал Чига Шанки… Но не стоит заранее говорить об этом сейчас.
В тот момент я не знал еще, каковы будут потери и только во все глаза глядел на постигшую нас катастрофу. Наверное, поэтому я проглядел момент, когда дон Мигель, Ночная Выдра и Золотая Куница выбрались на берег. Но это вполне понятно, достаточно представить мои ощущения, когда две пираньи пролетели у нас с Гансом над головой, кувыркаясь, как тряпичные куклы и приземлились в прибрежные кусты.
Тем временем, с окрестных скал и просто с берега в ящера полетели копья и стрелы — это вернулись, услышав шум битвы, ушедшие вперёд индейцы, во главе с Чига Шанки! Сам Великий вождь держал в руках могучий лук, какого я не видел у здешних охотников, и пускал в монстра стрелы размером с дротик, демонстрируя при этом изрядную меткость.
И тут раздался «Бум!» Не просто «бум», а дробное, тяжёлое и одновременно мягкое — «Бум! Бум! Бум! Бум!»
Все, в том числе и я, обернулись. Да, тут было из-за чего раскрыть клюв! Люди замерли, забыв опустить руки с оружием, и даже крокодилоподобный ящер перестал крутиться.
Из джунглей выходил мокеле-мбембе! Он был больше, чем я ожидал. Наверное, раза в полтора, а то и в два больше напавшего на нас хищника. Его гордо поднятая на длинной шее голова не уступала по высоте мачтам, которые всё чаще применяли англичане. Она буквально поднималась над джунглями, как голова лошади над степной травой!
Но не это заставило всех онеметь от изумления, а то, что на загривке у гиганта сидела… Золотая Куница! Обнажённая, как купалась, с распущенными волосами цвета солнца, уверенная в себе и улыбающаяся!
В наступившей тишине я услышал, как кто-то из индейцев произнёс шёпотом — «аламоа!» Но тогда его никто не поддержал.
Золотая Куница была не одна в этом необычном шествии. По бокам мокеле-мбембе шли дон Мигель и Ночная Выдра с длинными прутьями в руках. Нет, они не били гиганта этими тонкими палками, с успехом способными заменить хлыст. Они его даже не подкалывали их заострёнными концами, как это делают погонщики слонов, а деликатно касались боков мокеле-мбембе, как бы направляя его в нужную сторону.
Я видел, как Золотая Куница обменялась взглядами с отцом, и обратил внимание, что Чига Шанки обеспокоен, напряжён, но не удивлён. Эти двое знали, что-то такое, чего не знали остальные. Разве что теперь в их тайну были посвящены дон Мигель и Ночная Выдра.
И тут мокеле-мбембе заметил врага и затрубил, как стадо боевых слонов! В тот же миг Золотая Куница соскользнула с него прямо на руки подоспевших парней, и вся троица поспешила убраться из под ног свирепеющего гиганта. А мокеле-мбембе даже на дыбы привстал, словно распалившийся жеребец, после чего грянул передними ногами оземь, так что всё кругом подпрыгнуло, после чего бросился в воды залива с такой скоростью, какая никак не ожидалась при взгляде на существо его габаритов!
Пираньи только стайками брызнули от этих монстров, вытаскивая из опасного места пострадавших подруг. И тут началось!
Сначала противники принялись ходить по кругу, грозно подняв хвосты, и видимо примериваясь, куда ударить. Из пасти крокодилоидного ящера всё ещё шёл дым или пар, но он уже забыл о боли и ощерился в грозном оскале! Преимущество в зубах было явно на его стороне, хоть зубы мокеле-мбембе тоже внушали уважение, пусть они и были ровными, как у всех травоядных. Зато могучий хвост, толщиной у основания сравнимый с туловом его противника, был вдвое длиннее и рассекал воздух, как гигантский бич.
Первым ударил ящер. Конечно, он попытался ухватить зубами противника за шею, но мокеле-мбембе был готов к этому выпаду, и зубы хищника схватили пустоту! Последовавший ответный удар в скулу был нанесён этой самой шеей, с такой силой, что гигантский крокодилоид завалился на один бок.
Следом за этим мокеле-мбембе хлестнул противника хвостом, сломав ему два длинных острых зубца на спине, каких не бывает у современных крокодилов. Только прочный роговой панцирь спас ящера от перелома хребта, но всё равно заставил выгнуться дугой, как от удара плетью.
Но тут ящер, которого я уже счел, было поверженным, напал снова! Он неожиданно рванулся вперёд и вонзил свои длинные клыки в бок мокеле-мбембе. Тот опять затрубил, на миг, задрав голову к небу, но я тут же понял, что это скорее крик ярости, чем боли. Дело в том, что мышцы и внутренние органы гиганта, не имевшего панциря, защищал толстый слой подкожного жира! Укус крокодилоида был хоть и болезненным, но не нанёс серьёзного урона. Зато вконец разбушевавшийся мокеле-мбембе, начал наносить врагу ожесточённые удары, то головой, то шеей, не давая ему опомниться.